И. Сталин. Головокружение от успехов
ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ
К вопросам колхозного движения
Об успехах Советской власти в области колхозного движения говорят теперь все. Даже враги вынуждены признать наличие серьезных успехов. А успехи эти, действительно, велики.
Это факт, что на 20 февраля с, г. уже коллективизировано 50% крестьянских хозяйств по СССР. Это значите что мы перевыполнили пятилетний план коллективизации к 20 февраля 1930 года более чем вдвое.
Это факт, что на 28 февраля этого года колхозы успели уже ссыпать семян для яровых посевов более 36 миллионов центнеров, т. е. более 90% плана, т. е. около 220 миллионов пудов. Нельзя не признать, что сбор 220 миллионов пудов семян по одной лишь колхозной линии — после успешного выполнения хлебозаготовительного плана — представляет огромнейшее достижение.
О чем все это говорит?
О том, что коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным.
Нет нужды доказывать, что успехи эти имеют величайшее значение для судеб нашей страны, для всего рабочего класса, как руководящей силы нашей страны, наконец, для самой партии. Не говоря уже о прямых практических результатах, они, эти успехи, имеют громадное значение для внутренней жизни самой партии, для воспитания нашей партии. Они вселяют в нашу партию дух бодрости и веры в свои силы. Они вооружают рабочий класс верой в победу нашего дела. Они подводят к нашей партии новые миллионные резервы.
Отсюда задача партии: закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед.
Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достаются сравнительно «легко», в порядке, так сказать, «неожиданности». Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: «Мы все можем!», «Нам все нипочем!». Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причем у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристские попытки «в два счета» разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед. Зачем нам закреплять достигнутые успехи, — мы и так сумеем добежать «в два счета» до полной победы социализма: «Мы все можем!», «Нам все нипочем!».
Отсюда задача партиям повести решительную борьбу с этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон ив партой.
Нельзя сказать, чтобы эти опасные и вредные для дела настроения имели сколько-нибудь широкое распространение в рядах нашей партии. Но они, эти настроения, все же имеются в нашей партии, причем нет оснований утверждать, что они не будут усиливаться. И если они, эти настроения, получат у нас права гражданства, то можно не сомневаться, что дело колхозного движения будет значительно ослаблено и опасность срыва этого движения может стать реальностью.
Отсюда задача нашей прессы: систематически разоблачать эти и подобные им антиленинские настроения. Несколько фактов.
1. Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая «политика» одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразив условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства.
В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы. Почему?
Потому, во-первых, что в этих районах имеется у нас наибольшее количество окрепших уже совхозов и колхозов, благодаря которым крестьяне имели возможность убедиться в силе и значении новой техники, в силе и значении новой, коллективной организации хозяйства.
Потому, во-вторых, что эти районы имеют за собой двухлетнюю школу борьбы с кулачеством во время хлебозаготовительных кампаний, что не могло не облегчить дело колхозного движения.
Потому, наконец, что эти районы усиленнейшим образом снабжались за последние годы лучшими кадрами из промышленных центров.
Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах все еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать.
Ясно, что принцип учета разнообразия условий в различных районах СССР наряду с принципом добровольности является одной из серьезнейших предпосылок здорового колхозного движения.
А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о «существовании» которых имеется куча хвастливых резолюций.
Или возьмем некоторые районы Туркестана, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов еще меньше, чем в северных областях потребительской полосы. Известно, что в ряде районов Туркестана были уже попытки «догнать и перегнать» передовые районы СССР путем угрозы военной силой, путем угрозы лишить поливной воды и промтоваров тех крестьян, которые не хотят пока что итти в колхозы.
Что может быть общего между этой «политикой» унтера Пришибеева и политикой партии, опирающейся на добровольность и учет местных особенностей в деле колхозного строительства? Ясно, что между ними нет и не может быть ничего общего.
Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов)
К чему они могут привести, эти искривления? К усилению наших врагов и к развенчанию идей колхозного движения.
Не ясно ли, что авторы этих искривлений, мнящие себя «левыми», на самом деле льют воду на мельницу правого оппортунизма?
2. Одно из величайших достоинств политической стратегии нашей партии состоит в том, что она умеет выбирать в каждый данный момент основное звено движения, уцепившись за которое она тянет потом всю цепь к одной общей цели для того, чтобы добиться разрешения задачи. Можно ли сказать, что партия уже выбрала основное звено колхозного движения в системе колхозного строительства? Да, можно и нужно.
В чем состоит оно, это основное звено? Может быть в товариществе по совместной обработке земли? Нет, не в этом. Товарищества по совместной обработке земли, где средства производства еще не обобществлены, представляют уже пройденную ступень колхозного движения.
Может быть в сельскохозяйственной коммуне? Нет, не в коммуне. Коммуны представляют пока еще единичное явление в колхозном движении. Для сельскохозяйственных коммун, как преобладающей формы, где обобществлено не только производство, но и распределение, условия еще не назрели.
Основное звено колхозного движения, его преобладающую форму в данный момент, за которую надо теперь ухватиться, представляет сельскохозяйственная артель.
В сельскохозяйственной артели обобществлены основные средства производства, главным образом, по зерновому хозяйству: труд, землепользование, машины и прочий инвентарь, рабочий скот, хозяйственные постройки. В ней не обобществляются : приусадебные земли (мелкие огороды, садики), жилые постройки, известная часть молочного скота, мелкий скот, домашняя птица и т. д.
Артель является основным звеном колхозного движения потому, что она есть наиболее целесообразная форма разрешения зерновой проблемы. Зерновая же проблема является основным звеном в системе всего сельского хозяйства потому, что без ее разрешения невозможно разрешить ни проблему животноводства (мелкого и крупного), ни проблему технических и специальных культур, дающих основное сырье для промышленности. Вот почему сельскохозяйственная артель является в данный момент основным звеном в системе колхозного движения.
Из этого исходит «Примерный устав» колхозов, окончательный текст которого публикуется сегодня *
Из этого же должны исходить наши партийные и советские работники, одна из обязанностей которых состоит в том, чтобы изучить этот устав по существу и проводить его в жизнь до конца.
Такова установка партии в данный момент.
Можно ли сказать, что эта установка партии проводится в жизнь без нарушений и искажений? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, что в ряде районов СССР, где борьба за существование колхозов далеко еще не закончена и где артели еще не закреплены, имеются попытки выскочить из рамок артели и перепрыгнуть сразу к сельскохозяйственной коммуне. Артель еще не закреплена, а они уже «обобществляют» жилые постройки, мелкий скот, домашнюю птицу, причем «обобществление» это вырождается в бумажно-бюрократическое декретирование, ибо нет еще налицо условий, делающих необходимым такое обобществление. Можно подумать, что зерновая проблема уже разрешена в колхозах, что она представляет уже пройденную ступень, что основной задачей в данный момент является не разрешение зерновой проблемы, а разрешение проблемы животноводства и птицеводства. Спрашивается, кому нужна эта головотяпская «работа» по сваливанию в одну кучу различных форм колхозного движения? Кому нужно это глупое и вредное для дела забегание вперед? Дразнить крестьянина-колхозника «обобществлением» жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, — разве не ясно, что такая «политика» может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?
Один из таких ретивых «обобществителей» доходит даже до того, что дает приказ по артели, где он предписывает «учесть в трехдневный срок все поголовье домашней птицы каждого хозяйства)», установить должность специальных «командиров» по учету и наблюдению, «занять в артели командные высоты», «командовать социалистическим боем, не покидая постов» и — ясное дело — зажать всю артель в кулак.
Что это — политика руководства колхозом или политика его разложения и дискредитации?
Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, «революционерах», которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, — подумаешь какая ррреволюционность!
Как могли возникнуть в нашей среде эти головотяпские упражнения по части «об6бщеотвления», эти смехотворные попытки перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?
Они могли возникнуть лишь в атмосфере наших «легких» и «неожиданных» успехов на фронте колхозного строительства.
Они могли возникнуть лишь в результате головотяпских настроений в рядах одной части партии: «Мы все можем!», «Нам все нипочем !».
Они могли возникнуть лишь в результате того что у некоторых наших товарищей закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда.
Чтобы выправить линию нашей работы в области колхозного строительства, надо положить конец этим настроениям.
В этом теперь одна из очередных задач партии. Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя отставать от движения, ибо отстать — значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед — значит потерять массы и изолировать себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта — и против отстающих и против забегающих вперед.
Партия наша сильна и непобедима потому, что руководя движением, она умеет сохранять и умножать свои связи с миллионными массами рабочих и крестьян.
ПЕРЕГИБЫ В КОЛХОЗНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ
3. ПЕРЕГИБЫ В КОЛХОЗНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ.
Коллективизация стала величайшим насилием над крестьянством. Коллективизация, даже без учета ее экономических последствий, оказалась не подготовлена ни в техническом отношении, ни идеологически и организационно. Работа в массах в те времена подменялась угрозами, грубым нажимом. Массовым беззаконием стало так называемое «раскулачивание». К 1929г. число действительно «кулацких» хозяйств составляло около 600-700 тысяч. Притом и относительно кулаков В.И. Ленин никогда не ставил вопроса об их экспроприации.[12] Теперь же «раскулачивали» до 10-15% хозяйств. Появился термин «подкулачник», который можно было в то время применить к любому, даже и самому бедняцкому хозяйству. Как проходило это на местах, показывает сообщение Сталину из Сибири: « Мы с кулаками расправляемся по всем правилам современной политики, забираем… не только скот, мясо, инвентарь, но и семена, продовольствие и остальное имущество. Оставляем их в чем мать родила».[13] Одновременно бюрократическая система, требовавшая высоких показателей и угрожавшая за неисполнение директив, порождала очковтирательство, приписки. К началу марта 1930г., согласно отчетам, в колхозах числилось свыше 50% крестьянских хозяйств. Но именно в это время нарастала волна массового недовольства. Она проявилась в огромном количестве протестующих писем, массовом забое скота, самоликвидации хозяйств, в вооруженных выступлениях против властей. До середины марта их было отмечено более двух тысяч с участием около 700 тыс. крестьян. Росло также и число убийств коммунистов и колхозных активистов.
Реальной становилась угроза повторения весны 1921г., когда крестьянские армии угрожали городам, не являющимся крупными пролетарскими центрами- Тамбову, Самаре, Тюмени.
Хлебозаготовительный кризис 1927/1928гг. существенно повлиял на политику государства в колхозном строительстве. Решение всех проблем виделось в массовой коллективизации, которая стала реальностью после статьи Сталина « Год великого перелома», опубликованной 7 ноября 1929г. в газете « Правда».
Что же происходило в нашем Тюменском крае в те годы?
Уже к марту 1930г. в Тюменском, Тобольском и Ишимском округах было включено в колхозы более 70% всех крестьянских хозяйств. Таких результатов можно было добиться лишь только с помощью репрессий. Повсеместно активизировалась деятельность ОГПУ, прокуратуры, особоуполномоченных «по выявлению преступной деятельности кулацко-зажиточной части деревни».[14] Крестьянам в Ново-Заимском районе предлагалось подписать на выбор два списка: один для вступающих в колхоз, другой- для отказывающихся – в край ссылки. Подобное творилось и в других районах Тюменского края. Именно о них писал в письме на имя Сталина крестьянин Талицкого района Тюменского округа М.Н. Затопляев: «Эх, т. Сталин, если бы смогли приехать в наше село, у вас волосы встали бы дыбом от такой политики, какую ведут наши партийцы».
О том, что происходило в деревне, знали все. Тысячи жалоб и писем отправляли крестьяне, пытаясь защитить себя. Иногда на собраниях принимались решения : « Мы все одинаковые, мы все голодные. В колхоз не пойдем». (дер. Букино, Тюменского района.) Это давало повод для новых репрессий против крестьян. « Врагов колхозного движения» искали во всех организациях. Чистка, проведенная в Тюменском окрземуправлении, выявила там через 13 лет после установления Советской власти дворян, купцов, золотопромышленников, белогвардейцев.
Несмотря на массовый террор, насильственно созданные колхозы оказались непрочными и уже весной 1930г. начинают распадаться. К маю 1930г. в колхозах Тюменского округа осталось чуть больше 20% крестьянских хозяйств.
Одной из самых трагических страниц коллективизации стало «раскулачивание», т.е. насильственное лишение крестьянина принадлежащего ему имущества и гражданских прав. Секретные инструкции определили, кто должен быть « раскулачен», в каких размерах следует конфисковать имущество, кого из «раскулаченных» выселять, а кого оставить на месте. По решению Уралобкома ВКП(б) 5 февраля 1930г. было определено выселить в Тюменском округе 1500 хозяйств, в Ишимском- 1700. В марте это задание было увеличено еще на 750 семей, а в июне 1930г. Уралоблисполком потребовал от органов ОГПУ «изъять» еще 290 семей для строительства и торфоразработок. «Раскулачивание» проводилось даже в северном Тобольском округе, до которого план не доводился.
Всего же в 1930-1932гг. в Тюменском, Ишимском и Тобольском округах «раскулачили» около 5 тыс. крестьянских хозяйств. Более 30 тыс. человек, включая женщин и детей, было выслано на промышленные стройки Урала или в необжитые северные места.[15]
Репрессии вызывали ответное сопротивление крестьян, которое от безысходности вырождалось в политический бандитизм и уголовный террор. С разгромом наиболее крупной и опасной банды, возглавляемой братьями Пуртовыми и оперировавшей в низовьях реки Тавды до сентября 1933г., связано злодейское убийство пионера Павлика Морозова. Его отец Трофим Морозов, избранный в 1930г. председателем совета в селе Герасимовка Тюменского округа, стал за деньги, самогон и продукты продавать справки о «бедняцком положении» не только высланным в те места крестьянам, но и скрывающимся бандитам. За это нечестного предсельсовета привлекли к уголовной ответственности. 31 декабря 1931г. Павлика в числе других свидетелей допросили в суде об обстоятельствах «торговли» документами. Ни о каком «доносе» на отца, о чем ранее утверждали публицисты, речи совсем и не шло. Тем не менее, 76-летний дед Сергей и 19-летний дядя Данила из слепой мести убили 3 сентября 1932г. Павлика и его младшего брата Федю. Позднее официальная пропаганда использовала этот факт для оправдания жестокой политики в отношении всего крестьянства.
В этих же целях случай получения ожогов комсомольцем Петром Дъяковым из коммуны «Новый путь» (Ишимский округ), связанный с неосторожным обращением молодого и неопытного тракториста с керосином, был выдан за террористическое нападение местных кулаков.
Во время коллективизации в Зауралье выслали из других республик и областей 31 тыс. крестьянских хозяйств, что составило около 150 тыс. человек.[16] На государственном уровне была создана система «спецпоселков», что значило- лагерей для репрессированных крестьян. А в Тюмень в это же самое время постоянно шли эшелоны с запада с «кулацкой» ссылкой. Перемещение ссыльных строго регламентировалось, а распоряжались их судьбой спецкомендатуры. На север Тюменского края были высланы сибирские, уральские, поволжские, украинские крестьяне, т.е. именно в наш край было сослано в то время большое количество «кулацких» ссыльников. И именно их трудом в то время было построено в глухих, необжитых местах около 150 поселков. Более 50 тыс. крестьян оказались направленными на лесозаготовки, в строительство, сельское хозяйство и рыбную промышленность. Они построили Ханты-Мансийск, обустроили Березово, Салехард.
О том, в каких диких условиях жили и как работали «спецпереселенцы» свидетельствует докладная записка коменданта Ханты-Мансийского окружного отдела ОГПУ. В ней в частности говорилось следующее: «… За отсутствием надлежащего питания, медицинского контроля и обслуживания большая часть спецпереселенцев, потерявшая трудоспособность, не могла обеспечить выполнение плана лесозаготовок, вследствие чего леспромхоз для распоряжения о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков по 2-2,5 кубометра в день, тогда как средняя норма выработки для взрослого рабочего устанавливалась 3 кубометра в день. По этой причине спецпереселенцы, чтобы выполнить норму выработки, оставались для работы в лесу целыми сутками, где зачастую и замерзали, обмораживались, подвергались массовым заболеваниям».[17]
Ограбленные и униженные, высланные в дремучие леса и непролазные болота русские, украинские и белорусские мужики брались за лопаты и топоры. Но не кровь пролили, а срубили в тайге новые поселки и распахали бесплодную северную землю. А в лихую военную годину спецпереселенцы, не помня зла, влились в ряды защитников Отечества. Пятеро из семей «раскулаченных» стали впоследствии Героями Советского Союза, а тысячи тех, кому Сибирь поневоле стала родной, награждены были за доблесть орденами и медалями.
Таким образом, мы зримо видим, что проведенная в стране коллективизация разрушила крепкие индивидуальные крестьянские хозяйства Зауралья, свела на нет местное фермерство и не принесла улучшения жизни народа. К этому выводу подводят и письма, которые получали в 1932г. из дома красноармейцы дислоцированной в Тюмени 65-й стрелковой дивизии. В них, в частности, писалось: « Живем плохо, хлеб забрали. Теперь сидим голодаем»; « Новостей у нас особых нет. Хлеб шибко плохой, да и того нет. В коммуне народ очень голодует, дня по четыре нет ни крошки, только едят наголо конину да траву горькую»; « Работаем в колхозе по старому, а платы вот уже девять месяцев не дают, да и взять денег правлению негде. Плохо с кооперацией, нет ни одежды, ни обуви. Корму на коров и лошадей тоже нет, и они ходят еле живые»; «Советская власть душит крестьян. Довели до того, что мы сидим без хлеба, скоро с голоду помрем.
Спроси, братец, своих командиров, как они на это смотрят и задай вопрос своему начальству: хорошо ли мол делает советская власть».[18] Думаю, что именно эти последние строки и дают завершающую оценку сплошной коллективизации в стране, что она задушила весь народ и заставила их пережить голод и нищету, унижение и болезни.
4. ИТОГИ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ.
О роли сплошной коллективизации и о ее просчетах, перегибах и ошибках я уже упомянула выше. Теперь подведу итоги коллективизации:
1. Устранение (в значительной мере- физическое) зажиточного фермерства- кулачества с разделом его имущества между государством, колхозами и беднотой.
2. Избавление села от социальных контрастов, чересполосицы, межевания и т.д. Окончательное обобществление огромной доли обрабатываемых земель.
3. Начало оснащения сельской экономики средствами современной экономики и связи, ускорение электрификации села (завершена в государственном масштабе к 70-м годам.)
4. Уничтожение сельской промышленности-сектора первичной переработки сырья и продовольствия.
5. Восстановление в форме колхозов архаической и удобоуправляемой сельской общины. Укрепление политико-административного контроля над самым многочисленным классом- крестьянством.
6. Разорение многих районов Юга и Востока- большей части Украины, Дона, Западной Сибири в ходе борьбы вокруг коллективизации. Голод 1932-1933гг.- «критическая продовольственная ситуация».
7. Застой в производительности труда. Длительный упадок животноводства и обострение мясной проблемы.
Разрушительные последствия первых шагов коллективизации были осуждены и самим Сталиным в его статье «Головокружение от успехов», появившейся еще в марте 1930г. В ней он декларативно осуждал нарушение принципа добровольности при записи в колхозы. Тем не менее, даже после выхода его статьи запись в колхозы осталась фактически принудительной.
Последствия слома векового хозяйственного уклада в деревне были крайне тяжелыми.
Производительные силы сельского хозяйства оказались подорванными на годы вперед: за 1929-1932гг. поголовье крупного рогатого скота и лошадей сократилось на треть, свиней и овец,- больше, чем вдвое. Голод, обрушившийся на ослабленную деревню в 1933г., унес жизни свыше пяти миллионов человек. От холода, голода, непосильного труда погибли и миллионы раскулаченных.
И в то же время, многие цели, которые ставили большевики, были достигнуты. При том, что численность крестьян сократилась на треть, а валовое производства зерна на 10%, его государственные заготовки в 1934г. по сравнению с 1928г. выросли в два раза.[19] Была обретена независимость от импорта хлопка и других важных сельскохозяйственных сырьевых культур.
В короткий срок аграрный сектор, где господствовала мелкотоварная малоуправляемая стихия, оказался во власти жесткой централизации, администрирования, приказа, превратился в органическую составную часть директивной экономики.
Действенность коллективизации прошла проверку во время второй мировой войны, события которой вскрыли как мощь огосударствленной экономики, так и ее уязвимые стороны. Отсутствие в годы войны больших продовольственных запасов явилось последствием коллективизации- истребления единоличниками коллективизируемого скота, отсутствия прогресса в производительности труда в большинстве колхозов. В годы войны государство вынуждено было принять помощь из-за рубежа.
В рамках первой меры в страну поступило значительное количество муки, консервов и жиров, главным образом из США и Канады; продовольствие как и прочие товары, поставлялось союзниками по настоянию СССР в порядке ленд-лиза, т.е. фактически в кредит с расчетом после войны, в связи с чем страна оказалась на долгие годы втянутая в долги.
1. Постановление СТО от 5 июня 1929г. « Об организации машинно-тракторных станций».
2. Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 марта 1927г. « О коллективных хозяйствах».
3. Постановление ЦК « О борьбе против искривления партлинии в колхозном движении», март 1930г.
4. Постановление ЦИК и СНК « О создании устойчивого землепользования колхозов», сентябрь 1932г.
5.Первый общесоюзный Закон « О сельскохозяйственной кооперации» от 1924г.
6.Сталин « Головокружение от успехов», март 1930г.
7. Ленин В.И., Полн. собр. соч. Т.38 С.19
8.Наше время. Тюмень. 1992. 4 июля.
9. Наше время. Тюмень. 1992. 11 марта.
10. Тюменские известия.1991. 12 июня.
11.Данилов С.Ю., Никитин В.М. Очерки истории Отечества: Учебное пособие.-М.: Издательский дом « Дашков и К», 2000.
12.И.А. Исаев.История государства и права России. Учебное пособие.- М.: ООО « ТК Велби», 2002.-336с.
13.История отечественного государства и права.Ч.П: Учебник/ Под ред. О.И. Чистякова.- М.: Издательство БЕК, 1997.-496с.
14.История России IX – XX вв. Курс лекций под ред. доктора историч. наук, профессора Б.В. Леванова.- М.: ЗелО, 1996.-750с.
15.Очерки истории Тюменской области.- Тюмень, 1994.19.Пособие по Истории Отечества для поступающих в ВУЗы./ Простор, Москва, 1994.
[1] История России IX- XX вв. Курс лекций под редакцией доктора исторических наук, профессора Б.В. Леванова.- М.: ЗелО, 1996. С. 559
[2] Данилов С.Ю., Никитин В.М. Очерки истории Отечества: Учебное пособие.- М.: Издательский дом « Дашков и К», 2000.С.121
[3] «Очерки истории Тюменской области»,-Тюмень, 1994. Глава IX
[4] Первый общесоюзный Закон «О сельскохозяйственной кооперации» от 1924г.
[5] Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 марта 1927г. « О коллективных хозяйствах»
[6] Постановление СТО от 5 июня 1929г. « Об организации машинно-тракторных станций».
[7] Исаев И.А. История государства и права России. Учебное пособие.- М.: ООО « ТК Велби», 2002.С. 240
[8] Исаев И.А. История государства и права России. Учебное пособие. –М.: ООО « ТК Велби», 2002.- С.241
[9] Постановление ЦК « О борьбе против искривления партлинии в колхозном движении» , март 1930г.
[10] Постановление ЦИК и СНК « О создании устойчивого землепользования колхозов», сентябрь 1932г.
[11] История отечественного государства и права. Ч.II.: Учебник / Под ред. О.И. Чистякова.- М.: Издательство БЕК, 1997. С.237
[12] Ленин В.И., Полн.соб. соч. Т.38 С.19
[13] История России IX- XX вв. Курс лекций под редакцией доктора историч. наук, профессора Б.В. Леванова.- М.: ЗелО, 1996.С. 570
[14] «Очерки истории Тюменской области», -Тюмень, 1994.С.176
[15] Наше время.Тюмень. 1992. 11 марта.
[16] Наше время. Тюмень. 1992г.4 июля.
[17] Наше время. Тюмень. 1992г. 4 июля.
[18] Тюменские известия. 1991. 12 июня.
[19] Пособие по Истории Отечества для поступающих в ВУЗы../ Простор, Москва, 1994. С.318