Атомные призраки. Часть 5.
Воронежская и Горьковская АСТ (Воронеж и Нижний Новгород, Россия)
Третьим типом в этой программе наряду с АЭС и АТЭЦ стали атомные станции теплоснабжения, фактически «атомные котельные», генерировавшие только тепловую энергию все для того же снабжения крупных городов. В 1980-е успели практически полностью построить две такие станции: рядом с Воронежем и современным Нижним Новгородом, — но и здесь до окончания работ из-за экономического кризиса и протестов местного населения дело не дошло.
Обе станции, тем не менее, находились в столь высокой степени готовности, что уже в 1990—2000-е годы долгое время планы по их достройке вынашивались. Впрочем, уже в начале 2010-х было принято решение о перепрофилировании площадок и продаже зданий под иные нужды.
Это не полный перечень АЭС, строительство которых было прервано из-за событий 1980-х. Атомные станции того или иного типа могли появиться в Грузии и на Дальнем Востоке, под Краснодаром и Архангельском, в Азербайджане и на Южном Урале. Где-то дело дошло до выделения площадки (часто до сих пор дожидающейся начала большой стройки), где-то проекты так и остались на бумаге. Другой вопрос, что «станции-призраки», разработанные в советских институтах, строились и за пределами Союза, в странах так называемого социалистического лагеря.
Строительство трех АЭС на Кубе (естественно, за счет кредитов СССР) должно было стать яркой вишенкой на сахарном торте советско-кубинских отношений. Первую из них — в центральной провинции Сьенфуэгос — начали возводить в 1983 году с планируемым сроком сдачи в эксплуатацию первого энергоблока через 10 лет. Несмотря на происходившее в Советском Союзе во второй половине 1980-х, работы шли довольно активно вплоть до его развала, что обеспечило высокую степень (95—97%!) готовности объекта. В 1990-е уже независимой России окончательно стало не до братаний с Фиделем, сама Куба не смогла понести даже оставшиеся минимальные расходы на завершение первого энергоблока, станция была законсервирована, а в 2000 году проект был окончательно отменен. Бетонные массивы незаконченных энергоблоков стоят сейчас довольно символичным памятником дружбе народов.
Другой вечный брат Советского Союза предпочел от такого памятника избавиться вовсе. Первый реактор типовой станции с ВВЭР-1000 в восточнонемецком Штендале был готов на 85%, включая три огромные градирни. Тем не менее правительство уже объединенной Германии, имевшее, разумеется, средства на окончание стройки, предпочло от советского наследия избавиться полностью. Градирни были снесены еще в начале 1990-х, спустя пару лет после остановки проекта. Демонтаж остальных сооружений комплекса продолжается и поныне.
АЭС «Жарновец» (Польша)
«Жарнобыль» — так стали называть в массовом обиходе поляки свою первую атомную электростанцию «Жарновец», строившуюся по советскому проекту в 1980-е недалеко от Гданьска и Балтийского побережья. Естественно, от него отказались при первом возможном случае, в 1990 году. Любопытно, что сейчас польское правительство, периодически раздумывающее над тем, чтобы все-таки заняться атомным проектом (уже с европейской помощью), подтверждает, что лучше площадки для этого, чем у Жарновецкого озера, не найти. Руины же советской станции уже утонули.
Чем не символ случившегося с советской атомной энергетикой на закате эпохи?
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Cubanet (Куба): Куба на пороге новой ядерной эры?
Еще не забылись угрозы, высказывавшиеся в прошлом веке в ходе Холодной войны; еще не преодолен энергетический кризис на многострадальной Кубе, а российское правительство уже намекает, что «Кубе будет оказана помощь по выходу из экономического хаоса, если она согласится пересмотреть свою позицию по созданию атомных электростанций», сообщает российское агентство «Sputnik».
Очевидно, это доказывает то, что Россия никогда не прекращала поиск потенциальных территорий для экспорта технологий и попутного распространения своего влияния. Кроме того, так создается новый, биполярный геополитический ландшафт в мире.
Заместитель Председателя правительства Российской Федерации Сергей Приходько сообщил журналистам: «Как информируют кубинские коллеги, они не планируют создание в стране атомной энергетики. Однако если это решение будет пересмотрено, то, конечно, Россия будет готова стать стратегическим партнером Кубы на этом направлении».
Сергей Приходько добавил, что в настоящий момент между Россией и Кубой действует соглашение о сотрудничестве в области использования атомной энергии в мирных целях. Данный договор позволяет обсуждать любые непредвиденные вопросы, затрагивающие интересы обеих стран, ведь все предпосылки для развития Кубой собственной атомной энергетики существуют. Кроме того, на Кубе «имеется кадровый корпус высокопрофессиональных кубинских физиков и инженеров-атомщиков, прошедших обучение в советских и российских вузах».
В ходе визита премьер-министра Дмитрия Медведева на Кубу, который завершился несколько дней назад, данный вопрос, очевидно, являющийся приоритетным для российского правительства, не обсуждался.
Со словами Сергея Приходько согласен и генеральный директор Российского экспортного центра Андрей Слепнев: «В настоящее время обсуждается целый ряд интересных проектов по линии так называемых неэнергетических применений мирного атома. Конкретно речь идет об использовании ядерных технологий в медицине и сельском хозяйстве».
Если вспомнить, что за 6 лет (с 2012 по 2018 год) торговый оборот между Россией и Кубой составил всего 630 миллионов долларов, не означает ли это, что на самом деле речь идет только «о производстве в отраслях тяжелого, энергетического и сельскохозяйственного машиностроения, поставках железнодорожного и наземного транспорта, продукции авиастроения, химического производства»? Потому что неясно, какая (другая) судьба может ждать подобное сотрудничество.
Есть еще одна немаловажная деталь. «Коммунистические» кубинские министры, в душе испытывающие нежную привязанность к России, при этом дистанцируются от источника финансирования «помощи» Кубе: «Более 80% российских экспортных поставок за последние годы стали возможны именно благодаря кредитованию от Российского экспортного центра. На стадии детального рассмотрения находятся еще порядка 20 проектов». Упоминается даже компания «Роснефть», которой поручена поставка LED светильников для освещения Гаваны к празднованию ее 500-летия.
К поездам, которые не катятся, и к самолетам, которые не летают, мы на Кубе уже привыкли. И все понимают, что ничего не изменится, даже если нам будут поставлять миллиарды летательных аппаратов в течение следующих 15 лет.
Контекст
Куба, остро нуждающаяся в союзниках, встречает Дмитрия Медведева
NYT: Россия и Куба могут помочь Трампу с Венесуэлой
Advance: нам снова угрожает ракетный кризис?
С 4 по 8 ноября пройдет 37-я Международная гаванская выставка-ярмарка FIHAV, на которой обычно заключаются невыполнимые договоры. Было объявлено, что российскую экспозицию представят 12 компаний и предприятий. Примечательно, что организаторы подчеркивают, что «в их числе будут производители программно-аппаратной продукции для сферы телекоммуникаций, поставщики транспортных средств, дорожной, строительной и специальной техники (включая электромобили). Кроме того, посетители выставки смогут ознакомиться с услугами российских транспортно-логистических компаний».
Безусловно, одной из важнейших тем всех круглых столов будут банковские операции.
Остается много сомнений в истинных намерениях путинского нео-империализма в отношении бывшей колонии в Карибском бассейне. Уже прошло то время, когда можно было говорить об «Острове Свободы». Теперь стоит задуматься об утраченных возможностях (и миллиардах рублей) после закрытия российской станции радиоэлектронного слежения в Лурдесе и атомной электростанции «Хурагуа».
Фидель Кастро Диас-Баларт, покончивший жизнь самоубийством, так и не смог завершить проект, в который вложил столько сил его предшественник. Диас-Баларт был самый подходящий человек для реализации программы развития ядерной энергетики на Кубе.
С другой стороны, идеологический аппарат продолжает свою миссию по искажению реальности: «От работы электростанции «Хурагуа» выигрывает Сьюдад Нуклеар, прилавки которого ломятся от изобилия продуктов». Понятно, что так пропаганда создает образ «процветающего» города.
Однако этому противоречит реальность. Сейчас помимо ощутимого снижения производства ужасающую картину дополняет почти полное отсутствие ископаемых видов топлива.
Учитывая крайнюю непопулярность использования атомной энергии, возросшую после аварий, произошедших в СССР, вряд ли найдутся политики и ученые, способные убедить народ в ее необходимости. Хотя бы даже для удовлетворения 15% спроса на энергию.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
gentleline
gentleline gentleline
Фидель прилетал на вертолете, доезжал до площадки с эскортом военных джипов, вбегал на второй этаж, советские специалисты выстраивались перед ним, как перед командующим. Он всегда жал всем руку, улыбался широкой такой, добродушной улыбкой и уходил на совещание с руководством. Надо сказать, недолго он совещался, не больше получаса, потом быстро спускался со второго этажа тоже бегом по лестнице. И ещё он бежал по ступеням, а джипы уже трогались с места, и, догоняя машины на ходу, он запрыгивал в головной джип и брал наперевес автомат.
Куба — любовь моя!
Остров зари багровой…
Песня летит, над планетой звеня:
«Куба — любовь моя!»
Слышишь чеканный шаг?
Это идут барбудос.
Небо над ними — как огненный стяг…
Слышишь чеканный шаг?
Николай Добронраовов, Сергей Гребенников:
Лариса Мирончик, главный специалист технического отдела Управления по сооружению АЭС в Китае ЗАО АСЭ:
Куба, Фидель Кастро – это наша юность. Когда Фидель первый раз приезжал в Москву, мне было шестнадцать лет. На Кубе совсем недавно произошла революция, только что. И помню, Фидель с Хрущевым устроили митинг на стадионе в Лужниках. Люди стояли даже на футбольном поле.
Вскоре я закончила школу и пришла работать в проектный институт «Теплоэлектропроект». Училась на вечернем отделении энергетического факультета Всесоюзной заочной Политехнической Академии и работала, занималась проектированием тепловых станций в Болгарской Народной Республике ТЭС «Марица-Восток», в Пакистане –ТЭС «Горазал» и Шатурской тепловой станцией.
Около будущей оси первого на Кубе реактора нас встретил посол СССР Виталий Иванович Воротников. До этого он был первым секретарем, после Кубы работал в аппарате президента России. А между этими должностями была Куба, работа посла СССР, и нам казалось – это очень большой, в смысле, важный человек. Мы держались очень скромно, но он же очень добродушно к нам отнесся, показал нам домики, где мы будем жить и стал рассказывать о Кубе. Нам сразу же подали холодный свежевыжатый апельсиновый сок, и так это было необыкновенно после палящего солнца. Казалось, более дорого подарка нельзя было сделать. Но, как ни странно, на Кубе гораздо более ценным считается стакан холодной воды. Потом нам выдали пробковые шлемы и повезли показывать всю площадку на открытых японских джипах. Всё это было очень интересно и романтично…
Потом полным ходом пошли строительные работы, но что удивительно, первое ощущение праздника, которое мы испытали по приезде на Кубу, так и оставалось все время сооружения АЭС «Хурагуа».
Были, конечно, и серьезные трудности. Так, например, бетон, который заливали в пригрузочную плиту основания реакторного здания, а он заполнял в карстовые поры и полости местной породы. Два года мы лили бетон в фундамент, забетонировали это плато, наверное, до центра Земли, но, тем не менее, плиту сделали и возвели контаймент, бетонную оболочку реакторного здания, которая была рассчитана на землетрясение 9 баллов, цунами, торнадо, падение самолёта и прочие тропические стихии.
По контракту мы в основном поставляли оборудование только нашего отечественного производства, однако часть номенклатуры атомного оборудования в СССР не производилась. Например, регулируемая арматура, так для наших станций и для Финляндии, она поставлялась западными фирмами. Тем не менее, ряд заводов справлялись с поставленными проектировщиками задачами. Трудности были в разработке и поставке части реакторного оборудования, оборудования для морской воды, кабелей в огнезащитной и водонепроницаемой оболочке и др.
Были и проектные сложности. Так расчетная температура охлаждающей воды была 28 градусов, температура же воды в Карибском море, как оказалось, не опускалась ниже 30 градусов и это влияло на КПД станции и другие проектные показатели.
Работать было сложно еще и потому, что у нас не было ни т
елексов, ни факсов, телефонной связи по сути никакой. Бывало сутками сидели у телефона, чтобы связаться со стройкой на Кубе или с Москвой. Для советских специалистов был построен большой поселок «Хураговка», как они его называли, а командировано на Кубу для реализации задач за время строительства АЭС около 1000 советских специалистов с семьями. Эти командированные и стали нашей курьерской связью.
Вот так, несмотря на трудности, станция строилась, начинялась оборудованием, которое монтировалось и налаживалось. В Объединении работу по Кубе в качестве заместителя начальника возглавлял Александр Константинович Нечаев – человек огромного, мужества, энергии, терпения, энтузиазма, не говоря уже об опыте финской АЭС и технической вооруженности. На его плечи легли особо важные задачи, для чего необходимы были еще и физическая сила, сила ума и здоровье, чтоб всех и все понять, и, и чтобы всем объяснить, что нужно делать.
На его плечи легли особо важные задачи, для чего необходимы были ещё и физическая сила, сила ума и здоровье, чтоб всех и всё понять, и, для достижения цели, чтобы поняли его.
Большой вклад, естественно, внес и начальник нашего Объединения Эдуард Аркадьевич Акопян, но у него было очень много объектов, стран и поэтому он полностью не мог всё своё внимание уделять строительству АЭС «Хурагуа», хотя участвовал в решении многих вопросов, неоднократно посещал с делегациями строительство АЭС «Хурагуа»,а несколькими годами раньше жил на Кубе и непосредственно руководил строительством АЭС «Мариэль», и потому страстно любил Кубу.
За эти годы на Воронежском и Запорожском учебных комбинатах было подготовлено более 1500 кубинских специалистов по монтажу оборудования для АЭС и около 700 специалистов по эксплуатации АЭС. Все кубинские и советские специалисты со всех заводов и институтов обоих стран с огромным энтузиазмом и с любовью строили эту станцию АЭС «Хурагуа». Особенно запомнилось то, что именно кубинским энтузиазмом были охвачены не только наши люди, но и в дальнейшем специалисты других стран, так из Болгарии неоднократно направлялись спецотряды для работы на АЭС «Хурагуа». Стройку контролировал лично сам Фидель Кастро Рус. Раз или два в квартал появлялся на площадке АЭС – и всегда совершенно внезапно.