Новороссийский элеватор. История войн и хлеба
Громада Новороссийского силосного амбара-элеватора своим каменно-металлическим телом и сейчас, в наш век высоток и небоскрёбов, производит сильное впечатление. Во времена же его молодости наши соотечественники, верно, и вовсе были поражены. Не было бы преувеличением сравнить это восхищение с восхищением европейцев при открытии Эйфелевой башни, к примеру. К моменту своего ввода в строй в 1894 году Новороссийский элеватор по большинству показателей превосходил не только все подобные объекты в Российской империи, но и на всём континенте, немного уступая, правда, Чикагскому элеватору в США.
Основные параметры сооружения впечатляют и сегодня: общая длина — более 160 м; ширина – около 30 м; высота силосных корпусов – 30 м; высота центральной башни – 40 м. Основание элеватора состояло из 364 силосов шестигранного сечения. Если их все поставить один на другой, то высота составит 8 километров. Элеватор был построен на скалистом грунте для дополнительной стойкости конструкции, а сам сооружён из металла, камня и кирпича. Его, кстати, было затрачено около 9 млн. 625 тыс. штук, а цемента – 6 тысяч тонн. А вот бутового камня и плит потребовалось 1 млн. 276 тыс. кубометров.
Работами по архитектурной части строительства руководил инженер С.И. Карбедза, а механической частью строительства заведовал инженер А.Н. Шенснович. Именно он сделал элеватор не только архитектурной достопримечательностью, но и техническим чудом. Шенснович использовал для строительства электростанции, которая снабжала энергией всё сооружение, изобретение М.О. Доливо-Добровольского — трехфазный генератор переменного тока. Это была единственная промышленная электростанция подобного типа в мире на тот момент. Кстати, всё основное электрооборудование было изготовлено на месте силами новороссийских техников и рабочих.
Сооружение для той поры было уникальным, и руководству Новороссийского элеватора даже пришлось сделать день открытых дверей для осмотра нутра этого гиганта журналистами и восхищёнными обывателями.
Для подачи зерна как в главный элеватор, так и через него на пристань к трюмам судов имелась разветвлённая сеть наружных магистральных транспортёров. По сути, Новороссийский элеватор представал перед зрителями промышленным левиафаном. В итоге на рубеже 19-го и 20-го веков через него проходило три четверти всего экспорта российского зерна.
Железнодорожный вокзал и на заднем плане элеватор во время спуска с гор легендарной «боры»
Но сначала грянула Первая мировая война, а потом Россию накрыло бедствием пострашнее, которое оставляет куда более глубокие раны, — Гражданской войной. Уникальность элеватора сыграла с ним злую шутку. Его попросту начали грабить. Грабили практически все – от простых вороватых обывателей, пользующихся политической неразберихой, до вполне себе действующих войск. При этом оборудование порой уходило за рубеж, кстати, не без помощи представителей европейских стран и доморощенных граждан, включая белогвардейцев. Да, тех самых, которые «со слезами на глазах покидали Родину».
Когда, наконец, советская власть пришла в Новороссийск и принялась наводить порядок, оказалось, что элеватор неработоспособен. Все работы велись ручным примитивным способом. Но уже к 1928 году элеватор не просто вступил в строй, но даже стал развиваться. Так, уже в 1930-м была построена новая транспортная галерея, рассчитанная на объёмы в 400 тонн в час.
И снова грянула война. Пехотные немецкие части были ещё далеко от города, а территорию и само здание элеватора уже утюжили люфтваффе. Естественная логика войны быстро уменьшала как объёмы работ, так и количество самих рабочих. Вскоре большинство рабочих-мужчин ушли на фронт, их заменили женщины. Они отправляли зерно в глубь страны либо на нужды армии. Также принимались все усилия, чтобы вывезти высокотехнологичное по тем временам оборудование, дабы не повторился разгром государственного промышленного потенциала, как во время Гражданской войны.
В сентябре 1942 года нацистский натиск под стенами Новороссийска прорвал оборону города. Разрозненные отряды, фактически отрезанные от своих войск, продолжали сопротивляться, но на трагическую ситуацию обороны города их отчаянное сопротивление повлиять уже не могло.
В такой ситуации находились и отряды у элеватора, способные угодить в окружение или же уже находящиеся в нём. Несмотря на то, что здание элеватора господствовало над территорией, было отличным местом для корректировки артиллерии, а основательность постройки превращала элеватор в неплохое укрепление, защищать его не было смысла. Во-первых, сам элеватор к обороне не был готов. Его внушительные размеры позволяли противнику проникнуть внутрь через множество ходов, которые не были замурованы. Во-вторых, дефицит личного состава не давал ни единого шанса прикрыть все опасные для штурма направления. Элеватор достался нацистам.
Гитлеровцы быстро оценили фундаментальность, с которой русские подошли к строительству данного промышленного объекта. Они мигом превратили портового пролетария в тевтонского рыцаря. Правда, перед этим они вынесли с элеватора весь мало-мальски ценный для Германии металл и остатки оборудования, которое не успели эвакуировать. В общем, обнесли товарищи европейцы рабочие помещения с куда большей обстоятельностью и педантичностью, нежели «металлисты» времён 90-х годов.
В ночь с 9 на 10 сентября в составе десантного отряда в Лесном порту Новороссийска также высадилась усиленная (200 автоматчиков) рота морской пехоты 25-летнего капитан-лейтенанта Александра Райкунова. Морпехи сразу же оказались на минном поле под огнём дотов противника. Два десантника подорвались на минах, что вызвало замешательство. Увидев это, Александр личным примером поднял бойцов, рванув сквозь мины вперёд. Рота в едином порыве своего командира преодолела проволочные заграждения, уничтожив два дота.
Вскоре отряд Райкунова, пользуясь тем, что немцы либо до сих пор не могли выяснить суть происходящего, либо попросту не воспринимали их всерьёз, думая, что это небольшой осколок отчаянных смертников, взял штурмом несколько силосных башен элеватора, фактически с тыла. Так громада русской промышленности наконец вернулась законным владельцам. Правда, отчасти, так как в некоторых помещениях ещё оборонялись гитлеровцы.
Однако к рассвету, несмотря на все усилия немцев, отряд Райкунова овладел целым промышленным комплексом: частью нефтебазы, железнодорожным депо, вокзалом и, конечно, элеватором. Наладив оборону и заняв выгодные огневые точки, пользуясь всеми оборонительными приготовлениями немцев, Райкунов занял круговую оборону. Отряд будет отбиваться от превосходящих сил противника до утра 16 сентября, без провизии и воды.
Вскоре морпехи полностью перешли на трофейное вооружение. Для этого по ночам они проводили вылазки в сторону гитлеровцев, пополняя боезапас. Когда по подозрительному молчанию ПТРД немцы поняли, что бронебойщики остались «голыми», гитлеровские танки стали внаглую подходить к силосным башням на расстояние 60-70 метров и бить в упор. Но стены элеватора оказались крепки.
Только утром 16 сентября подразделения 30-й стрелковой дивизии вышли в район элеватора и железнодорожного вокзала, очистив весь промышленный комплекс от разрозненных групп противника. Только много позже отряд Райкунова узнает, что своим отчаянным прорывом и упорной обороной они смогли оттянуть на себя значительное количество войск противника, чем, безусловно, способствовали продвижению всех войск новороссийского района. Морпехи отразили 28 контратак гитлеровцев, подавили и уничтожили 16 огневых точек, истребили свыше 500 солдат врага и т.д.
Райкунова наградят Орденом Красного Знамени буквально сразу после выхода из «окружения», а всего через пару дней поступит приказ присвоить капитан-лейтенанту Александру Васильевичу Райкунову звание Героя Советского Союза. Александр — почётный гражданин города-героя Новороссийска, одна из улиц города названа в его честь.
А мрачнеющий ранами массив Новороссийского элеватора остался покорно ждать восстановления. Как оказалось, громада сооружения построена столь фундаментально, что пережила даже нацистов. Уже к 1950-му году элеватор полностью функционировал и продолжал набирать объёмы. Вскоре началось строительство нового элеватора, а вновь отстроенная транспортная галерея была рассчитана на производительность в 1000 тонн в час.
Монументальный элеватор сдался только времени и техническому прогрессу. Но даже сейчас чернеющие глазницы этого промышленного гиганта внушают уважение. Они видели целую эпоху с её взлётами и падениями. Увы, долгое время только ветер гулял в залах элеватора, который, без сомнения, является памятником как архитектуры, так и самой истории. Недавно появилась надежда: началась реставрация силами Новороссийского комбината хлебопродуктов, и леса опутали здание. Когда элеватор вернётся во всём своём историческом величии, пока неизвестно.
муниципального образования город-герой Новороссийск
Листая страницы истории. Строительство элеватора в Новороссийске
Еще один интересный факт из жизни города расскажем мы в этой рубрике. Не все, наверное, задумывались, а почему в Новороссийске построили элеватор.
Необходимость строительства в Новороссийске элеватора была вызвана притоком в Новороссийский порт зерна с Кубани, Дона, Поволжья и Ставрополья, возросшим после открытия в 1888 году железнодорожного сообщения с Новороссийском. Каменные амбары уже не могли вместить поступающее в порт зерно, и акционерное общество Владикавказской железной дороги решило возвести элеватор.
Строительство элеватора велось с апреля 1891 года по октябрь 1894-го на принадлежащей акционерному обществу территории по проекту почетного члена Петербургской Академии наук С.В. Кербедза.
Строился элеватор по последнему слову техники конца Х1Х века, причем значительная часть новшеств была не заимствована, а придумана, спроектирована и исполнена на месте. Здание возводили из камня, кирпича и железа, на цементном растворе. Фундамент был заложен ан скальном грунте, в чем состояло одно из преимуществу Новороссийского элеватора над многими другими. Строительство обошлось в 2,5 миллиона рублей. Общая вместимость элеватора составила 3 миллиона пудов зерна.
Первый по величине в России и один из самых больших в мире Новороссийский элеватор своими огромными размерами и оснащением поражал современников. С разрешения контора с 6 до 12 часов дня и с 2 до 6 вечера элеватор был открыт для осмотра. Перед экскурсантами представало завораживающее зрелище: поток зерна, перемещавшийся из вагонов в хранилища, из одного помещения в другое, а затем на пароходы, частью при помощи электрической энергии, в значительной части – самотеком. И всё – «чрезвычайно быстро, с математической точностью», при кажущемся отсутствии человека. Знакомство с Новороссийским элеватором завершалось подъемом на центральную башню, откуда открывался чудесный вид на город, бухту и безбрежное море.
В советское время элеватор был переоборудован и достроен, а после введения в строй нового здания перестал использоваться по прямому назначению.
Новороссийский элеватор
Громада Новороссийского силосного амбара-элеватора своим каменно-металлическим телом и сейчас, в наш век высоток и небоскрёбов, производит сильное впечатление. Во времена же его молодости наши соотечественники, верно, и вовсе были поражены. Основные параметры сооружения впечатляют и сегодня: общая длина — более 160 м; ширина – около 30 м; высота силосных корпусов – 30 м; высота центральной башни – 40 м. Основание элеватора состояло из 364 силосов шестигранного сечения. Если их все поставить один на другой, то высота составит 8 километров. Элеватор был построен на скалистом грунте для дополнительной стойкости конструкции, а сам сооружён из металла, камня и кирпича. Его, кстати, было затрачено около 9 млн. 625 тыс. штук, а цемента – 6 тысяч тонн. А вот бутового камня и плит потребовалось 1 млн. 276 тыс. кубометров.
В 1941 грянула война. Пехотные немецкие части были ещё далеко от города, а территорию и само здание элеватора уже утюжили люфтваффе. Естественная логика войны быстро уменьшала как объёмы работ, так и количество самих рабочих. Вскоре большинство рабочих-мужчин ушли на фронт, их заменили женщины. Они отправляли зерно в глубь страны либо на нужды армии. Также принимались все усилия, чтобы вывезти высокотехнологичное по тем временам оборудование, дабы не повторился разгром государственного промышленного потенциала, как во время Гражданской войны.
В сентябре 1942 года нацистский натиск под стенами Новороссийска прорвал оборону города. Разрозненные отряды, фактически отрезанные от своих войск, продолжали сопротивляться, но на трагическую ситуацию обороны города их отчаянное сопротивление повлиять уже не могло.
В такой ситуации находились и отряды у элеватора, способные угодить в окружение или же уже находящиеся в нём. Несмотря на то, что здание элеватора господствовало над территорией, было отличным местом для корректировки артиллерии, а основательность постройки превращала элеватор в неплохое укрепление, защищать его не было смысла. Во-первых, сам элеватор к обороне не был готов. Его внушительные размеры позволяли противнику проникнуть внутрь через множество ходов, которые не были замурованы. Во-вторых, дефицит личного состава не давал ни единого шанса прикрыть все опасные для штурма направления. Элеватор достался нацистам.
В ночь с 9 на 10 сентября в составе десантного отряда в Лесном порту Новороссийска также высадилась усиленная (200 автоматчиков) рота морской пехоты 25-летнего капитан-лейтенанта Александра Райкунова. Морпехи сразу же оказались на минном поле под огнём дотов противника. Два десантника подорвались на минах, что вызвало замешательство. Увидев это, Александр личным примером поднял бойцов, рванув сквозь мины вперёд. Рота в едином порыве своего командира преодолела проволочные заграждения, уничтожив два дота.
Вскоре отряд Райкунова, пользуясь тем, что немцы либо до сих пор не могли выяснить суть происходящего, либо попросту не воспринимали их всерьёз, думая, что это небольшой осколок отчаянных смертников, взял штурмом несколько силосных башен элеватора, фактически с тыла. Так громада русской промышленности наконец вернулась законным владельцам. Правда, отчасти, так как в некоторых помещениях ещё оборонялись гитлеровцы.
Однако к рассвету, несмотря на все усилия немцев, отряд Райкунова овладел целым промышленным комплексом: частью нефтебазы, железнодорожным депо, вокзалом и, конечно, элеватором. Наладив оборону и заняв выгодные огневые точки, пользуясь всеми оборонительными приготовлениями немцев, Райкунов занял круговую оборону. Отряд будет отбиваться от превосходящих сил противника до утра 16 сентября, без провизии и воды.
Вскоре морпехи полностью перешли на трофейное вооружение. Для этого по ночам они проводили вылазки в сторону гитлеровцев, пополняя боезапас. Когда по подозрительному молчанию ПТРД немцы поняли, что бронебойщики остались «голыми», гитлеровские танки стали внаглую подходить к силосным башням на расстояние 60-70 метров и бить в упор. Но стены элеватора оказались крепки.
Только утром 16 сентября подразделения 30-й стрелковой дивизии вышли в район элеватора и железнодорожного вокзала, очистив весь промышленный комплекс от разрозненных групп противника. Только много позже отряд Райкунова узнает, что своим отчаянным прорывом и упорной обороной они смогли оттянуть на себя значительное количество войск противника, чем, безусловно, способствовали продвижению всех войск новороссийского района. Морпехи отразили 28 контратак гитлеровцев, подавили и уничтожили 16 огневых точек, истребили свыше 500 солдат врага и т.д.
Райкунова наградят Орденом Красного Знамени буквально сразу после выхода из «окружения», а всего через пару дней поступит приказ присвоить капитан-лейтенанту Александру Васильевичу Райкунову звание Героя Советского Союза. Александр — почётный гражданин города-героя Новороссийска, одна из улиц города названа в его честь.
Найдены возможные дубликаты
Умер в Волгограде в 1997 в возрасте 78 лет. Даже книгу написал «Рота за мной»
После Новороссийска он ещё кстати много где воевал и везде эпично.
вот смотришь на этот контраст и грустно, что раньше даже у промышленных зданий думали об архитектуре, а нынче на это огромный болт положен обычно
Сейчас везде так. А в России и соседних странах и о красоте жилых зданий перестали думать, богомерзкие пёстрые коробчатые муравейники в 100500 этажей и ублюдочные торговые центры, нарисованные, наверное, самим прорабом
Старые силоса НКХП, который в народе элеватор, к сожалению можно увидеть только из за стены со стороны Новороссийского ЖД вокзала.
Сейчас его реставрируют и будут помещения для НКХП
Если представить себе историю Великой Отечественной войны в виде книги, то это, пожалуй, будет огромный фолиант в роскошной обложке, вызолоченной и затейливо украшенной. Внутри же любой, кто его откроет, обнаружит не только ровные строки и красиво оформленные иллюстрации, но также огромные пробелы, нещадно перемаранные и много раз переписанные, а то и вовсе «выдранные с мясом» страницы и даже целые главы.
Увы, вопреки титаническому труду целых поколений как профессиональных историков, так и поисковиков-любителей (зачастую намного более эффективных, а, главное – беспристрастных и объективных в своей деятельности), несмотря на действительно трепетное и неравнодушное отношение большинства наших сограждан к Великой Отечественной, ее летопись по сей день зияет «белыми пятнами». Забытые подвиги, непризнанные герои, оставшиеся неизвестными бои и схватки, каждая из которых должна служить образцом высочайшего мужества и стойкости защитников нашей Родины… Иногда в совершенно незаслуженной «тени» оказываются даже ярчайшие эпизоды великой эпопеи, вместо которых кое-кто тут же начинает пытаться вписывать в нее собственные гнусные измышления. Об одном из таких эпизодов мы и вспомним сегодня.
Одессит из Горловки
Впрочем, не будем забегать наперед, а начнем, как и положено, с начала. Родился наш герой в городе, заслуженно носящем название «жемчужина у моря» в 1919 году. Техническая жилка и талант в обращении с самыми разными механизмами проявился у Кости довольно рано, а потому с выбором дальнейшего жизненного пути особых проблем не возникло – он поступил в Одесский индустриальный институт, который и закончил с успехом. Молодые специалисты в Советском Союзе, превратившемся в 30-е годы ХХ века в одну грандиозную стройку, были, что называется, нарасхват. Судьба занесла молодого одессита на Донбасс – в Горловку, где он довольно быстро стал заместителем начальника отдела местного коксохимического завода. Впрочем, кадры с образованием позарез нужны были и Красной армии, в ряды которой Чехович был призван в 1939 году. Великую Отечественную он встретил уже не просто кадровым военным, а офицером. К тому моменту старший лейтенант Чехович уже был командиром саперного взвода 62-го стрелкового полка 10-й стрелковой дивизии РККА, дислоцировавшейся в Литве. Заметьте – никаким не «крутым» спецназовцем, а просто крепким профессионалом своего дела.
Возможно, именно это позволило Чеховичу избежать гибели или плена в самые страшные и тяжелые первые месяцы войны. Возможно, его совершенно потрясающие собранность и хладнокровие. А, может – сумасшедшее везение, которое еще не раз даст о себе знать? Хотя, вряд ли – скорее все-таки говорить стоит о воинском профессионализме и холодной ярости, с которой Чехович бил врага, не считаясь с опасностью и риском. Да и можно ли считать везением приказ, полученный старшим лейтенантом в августе 1941 года: в составе диверсионной группы пересечь линию фронта в районе Ленинграда, выйти на связь с местными партизанами и заняться организацией в буквальном смысле подрывной деятельности во вражеском тылу. Специалист по минно-взрывному делу уровня Чеховича, конечно же, был бы настоящим подарком для любого отряда народных мстителей.
Одного желания нанести максимальный вред врагу было маловато – требовалось умение, которого у ставших партизанами вчерашних колхозников, строителей и людей прочих сугубо мирных профессий, как раз и не было. Впрочем, начавшийся вполне благополучно поход в тыл противника закончился трагически. Вот уж никак не походило на счастливое стечение обстоятельств то, что группа Чеховича, увы, была полностью уничтожена, не успев толком даже миновать передний край. Никто и никогда уже не сможет установить – было ли это случайностью или же случилось предательство и наши бойцы нарвались на хорошо подготовленную засаду, ожидавшую «гостей» с противоположной стороны фронта. Для верности красноармейцев накрыли прицельным минометным залпом, убившим на месте четверых из пяти. Чехович «отделался» лишь тяжелой контузией, в чем и убедились подошедшие добивать уничтоженных диверсантов гитлеровцы.
Опять повезло? Да как сказать… Фашисты не прикончили Чеховича, как зачастую поступали с нашими ранеными бойцами. Он оказался в концентрационном лагере – одном из двух, располагавшихся в окрестностях старинного городка Порхова, что в 80 с лишним километрах от Пскова. Каковы были его шансы выжить? Судите сами, с учетом того, что в одном из имевшихся там пересыльных концлагерей «Дулаг-110» за время оккупации (с 1941 по начало 1944 года) оккупанты замордовали насмерть 85 тысяч наших военнопленных. Другой же лагерь – «Заполянье», в который угодил Чехович, и вовсе был настоящим конвейером смерти – там регулярно уничтожали попавших в лапы гитлеровцев партизан и их «пособников», а также просто мирных жителей, в основном евреев и цыган, которых везли туда для «окончательного решения вопроса» со всей округи и даже из Риги.
Понятно, что уцелеть «взятый с поличным» при переходе линии фронта Чехович в этом аду не смог бы – местная контрразведка не бралась за него всерьез лишь потому, что после контузии он был совершенно непригоден для вдумчивого допроса с пристрастием. Дожидаться, когда его сочтут выздоровевшим, наш герой не стал – через дюжину дней в концлагере его не было. Более того – совершив дерзкий побег, Чехович и не подумал воспользоваться обретенной свободой для того, чтобы затаиться или даже пробраться обратно к своим. У него было боевое задание и он обязан был его выполнить. Заметьте – рядом никаких заградотрядов, особистов с наганами. Только собственная совесть и воспитание советского человека, чью землю топчет враг… Несколько дней спустя неудержимый одессит вышел на связь с командованием 7-й ленинградской партизанской бригады. И получил новый приказ.
Первый ребенок родился у молодоженов уже в 1942 году. Впоследствии Евдокия Васильева – молоденькая девушка, предложившая симпатичному незнакомцу квартировать в ее доме, прошла с ним все тяготы, невзгоды и радости их совместной жизни. Однако все это было потом. А пока что Чеховичу необходимо было по максимуму использовать все выгоды и преимущества своего нового положения.
Трудоустроился он на местной электростанции, на которую партизаны уже давно «точили зубы» и сразу же начал вдумчиво присматривать места для закладки зарядов, необходимых для того, чтобы разрушить этот важный объект до основания. Как работнику, занятому на ответственном участке, оккупанты выдали ему «ночной пропуск», позволявший перемещаться по городу даже во время комендантского часа, чем подпольщик и пользовался – понятно, что для дел, которые фрицев совершенно не обрадовали бы. Более того – Чехович оказался прекрасным часовщиком и к нему потянулись вереницы желающих починить свои хронометры.
Были среди таковых и немцы в немалом количестве. Партизан, склонившись над пружинками и шестеренками, прилежно изображал работящего, но недалекого ремесленника, ни уха, ни рыла не смыслящего в языке «арийских господ». Те увлеченно болтали, ожидая окончания починки, а Чехович «мотал на ус». Так партизаны были предупреждены о нескольких внезапных карательных рейдах и получили много другой важнейшей информации.
Ходики с боем. Насмерть…
Понятное дело, что об использовании в такой ситуации (битком набитый гитлеровцами зал) традиционного для партизан бикфордова шнура и речи быть не могло. Нужны были электродетонаторы. Как оказалось, их днем с огнем не сыскать ни в 7-й партизанской бригаде, ни в других отрядах, с которыми у нее была связь. Что поделать, Чехович собственноручно изготовил их – целых пять штук. Оставалось последнее – запускной механизм. Ну, тут уж для опытного часовщика проблем не возникло. Последние часы и минуты гитлеровцам отсчитывали простенькие ходики, запущенные им заблаговременно – в 10 часов утра рокового для оккупантов дня. Зрительный зал кинотеатра имел примерно 600 «посадочных мест», еще сотня набиралась приставных и стоячих. В тот вечер, 13 ноября 1943 года в зале было, что называется, яблоку негде упасть – ведь показывали новейший фильм «Артисты цирка»! Цирк удался на славу…
А что же Чехович? К тому моменту, когда в ночное небо весело взлетали перемешанные с битым кирпичом фрагменты «арийских покорителей мира», он уже приближался к партизанской базе. Жена и сынишка отправились туда заблаговременно. В лес ушли и предупрежденные Чеховичем о взрыве Женя Михайлова вместе с киномехаником Сергеем Шелковниковым. Риск срыва акции? Безусловно, однако допустить, чтобы при взрыве погибли невинные, Чехович не мог. Не пострадал ни единый мирный житель… Опомнившиеся фрицы, конечно, кинулись к нему домой. Там их ожидал «бонус» – в виде прикрученных к дверной ручке связки гранат и оставшихся пары килограммов тола. Чехович впоследствии очень жалел о том, что пусть и запоздало, но понявшие, с кем имеют дело, гитлеровцы в дверь не сунулись – полезли в окно. Мало ему, понимаете ли, было…
Возможностей проявить себя нашему герою еще представилось – хоть отбавляй. После такого «звонкого» дела, спланированного и осуществленного практически в одиночку, в 7-й партизанской бригаде он занял достойное место – начальника штаба одного из отрядов. Это, понятное дело, нашло свое отражение в эффективности деятельности народных мстителей – за последующие несколько месяцев они отправили под откос полсотни немецких эшелонов, взорвали больше дюжины мостов, ликвидировали десятки километров линий военной связи и уничтожили три с половиной тысячи гитлеровцев. Константин Чехович и его семья благополучно пережили Великую Отечественную – все остались живы. Проблемы начались потом… Тогда, когда кто-то написал на героя донос, обвиняя его в пособничестве оккупантам и ставя под сомнение совершенный им подвиг. Вместо заслуженной награды гений диверсионного дела получил ушат грязи.
Ага – и разнесли при этом в клочья парочку собственных генералов, не говоря уж о семи сотнях соотечественников чинами пониже… Это вообще полная клиника! Как можно было сочинять подобное при живых свидетелях и участниках – тех же Шелковникове и Михайловой?
Но поднялась же у кого-то рука, и язык повернулся… Константина Чеховича никто не таскал по допросам, и, тем более, не арестовывал. Но и более чем заслуженного признания его исключительный даже для той беспримерной войны подвиг не получил. Его единственными наградами были медали «Партизану Отечественной Войны», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». Орден Отечественной войны был вручен ему в юбилейном 1985 году – как и многим другим ветеранам. При этом доподлинно известно, что представление к званию Героя Советского Союза на Чеховича подавалось – но так и не было удовлетворено. Почему? Вряд ли мы это узнаем когда-нибудь…
Как бы то ни было, но эту ошибку еще можно исправить. Пусть Константина Александровича уже больше двадцати лет нет с нами, но живы его дети и внуки. Живы все мы – наследники великой страны, за которую он воевал. Разговоры о присвоении Чеховичу звания Героя России велись неоднократно – и политиками, и представителями местной власти Порхова, где ему хотя бы открыта в 2013 году мемориальная доска. Но почему не памятник? Почему в нынешнюю, 75 годовщину Великой Победы, не увековечить подвиг одного из ее достойнейших творцов, не наградить его, как должно? Квентин Тарантино в своем фильме о побеждающих Гитлера «бесславных ублюдках», фактически украл подвиг Чеховича, приписав его не существовавшим на Западе «героям». Так у нас крадут память, гордость, Победу… А мы смотрим дрянные киноподелки – как зарубежные, так и, увы, отечественные, забывая тех, благодаря кому живем в этом мире.