СМИ узнали о прекращении Иорданией проекта с «Росатомом» по большой АЭС
Иордания прекратила осуществление проекта с российской компанией «Росатом» по строительству на своей территории большой атомной электростанции (АЭС). У Аммана оказалось недостаточно финансирования для его оплаты, рассказал Bloomberg источник в правительстве Иордании.
Теперь власти этой страны, как пояснил собеседник агентства, собираются сфокусироваться на строительстве «небольших модульных реакторов». Возведение реакторов большой мощности обременительно для иорданской экономики, добавил он.
Эту информацию изданию The Jordan Times подтвердил иорданский неназванный федеральный чиновник. «В свете нынешних финансовых условий мы считаем, что лучше всего сосредоточиться на небольших реакторах», — сказал он. Осуществление 10-миллиардного проекта с российской компанией, который предполагал строительство в Иордании двух ядерных реакторов общей мощностью 2000 МВт, уже прекращено, добавил собеседник издания. Теперь стороны, по его словам, планируют «сосредоточиться на [строительстве] меньших реакторов, которые безопасны, требуют меньших финансовых вложений и для которых Иордания будет способна привлечь инвесторов».
В субботу, 26 мая, как напоминает Bloomberg, Иордания и Россия уже подписали соглашение, в рамках которого договорились «изучить возможность создания [в Иордании] небольшого реактора мощностью около 200 МВт».
Министерство энергетики и минеральных ресурсов Иордании комментировать эту информацию Bloomberg отказалось. В пресс-службе «Росатома» агентству сообщили, что российская компания и власти Иордании «продолжают диалог по различным вариантам сотрудничества, не исключая [строительства] реакторов большой мощности».
В разговоре с РБК представитель «Росатома» не подтвердил эту информацию. «Мы этого не подтверждаем. Россия и Иордания продолжают работать по нескольким направлениям, не исключая и станции большой мощности. Более того — договорились расширить обсуждение, включив в него и станции малой мощности», — сказал собеседник РБК.
«Росатом» с Иорданией, по информации The Jordan Times, должны были обеспечить по 15% инвестиций в строительство АЭС, еще 70% планировать покрыть за счет проектного финансирования, привлеченного в банках, у инвесторов и фондов. При этом «Росатом» свои 15% от общего объема инвестиций в проект хотел предоставить за счет кредита от государства. Однако в августе прошлого года российская компания предложила иорданским властям изменить условия строительства АЭС. Профинансировать свою часть проекта она решила за счет банковского займа вместо госкредита, рассказывал РБК пресс-секретарь Комиссии по атомной энергии Иордании Фаез Абу Гаууд.
После трёх лет детальных исследований власти Иордании решили не строить атомную станцию с двумя российскими реакторами ВВЭР-1000. По мнению местных экспертов, атомная энергетика Иордании не нужна.
Соглашение о строительстве АЭС исполнено не будет
Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Иорданского Хашимитского Королевства «О сотрудничестве в сооружении и эксплуатации атомной электростанции на территории Иорданского Хашимитского Королевства», подписанное в столице Иордании, городе Аммане 24 марта 2015 г., предполагало, что госкорпорация «Росатом» построит «атомную электростанцию, состоящую из 2 водо-водяных энергоблоков с реакторами ВВЭР-1000». Соглашение носило предварительный характер, обязательств заказать АЭС у «Росатома» Иордания не давала, что не мешало представителям атомной промышленности включать иорданскую АЭС в «портфель зарубежных заказов «Росатома».
В Статье 2 Межправительственного соглашения говорится, что принятию решения о сооружении АЭС предшествует «Предынвестиционная фаза реализации проекта», которая «включает в том числе оценку пригодности площадки, выбранной Иорданской Стороной для сооружения АЭС, подготовку оценки воздействия на окружающую среду, а также подготовку банковского технико-экономического обоснования», помимо этого необходимо оценить инфраструктуру атомной энергетики Иордании, исследовать иорданскую энергетическую систему с целью обеспечения ее пригодности для подключения энергоблоков АЭС во время эксплуатации, предоставить отчет о прогнозируемом спросе иорданского электроэнергетического рынка и экспортном потенциале регионального рынка сбыта электрической энергии и разработать финансово-экономические модели и бизнес-план проекта. И только по результатам выполнения предынвестиционной фазы может приниматься решение «относительно целесообразности перехода к «инвестиционной фазе», то есть к проектированию и эксплуатации АЭС.
Очевидно, обосновать необходимость и выгодность сооружения АЭС мощностью в 2 ГВт не удалось, поэтому проект дальше предынвестиционной фазы не продвинулся.
Строительство и эксплуатация АЭС – непосильное финансовое бремя
Соглашение предполагало «покупку всего доступного объема электрической энергии, вырабатываемой на АЭС, по принципу «бери или плати» и освобождение АЭС от многих налогов: «от налога на прибыль и любого налога на распределение дивидендов или на доходы или от любого налога на прирост капитала, налога на имущество, от сбора за передачу собственности или от аналогичных налогов и сборов, применимых к ним, с начала инвестиционной фазы и до истечения 20 лет с даты начала коммерческой эксплуатации 2-го энергоблока АЭС», а также освобождение товаров, материалов, работ и услуг «от всех возможных импортных или экспортных пошлин, налогов, таможенных сборов, сборов или платежей (как бы они ни назывались)». Возможно это стало одной из причин отказа от реализации проекта. Ведь если производство электроэнергии – это бизнес, предполагающий извлечение прибыли, то этот бизнес должен платить налоги. Но с атомной энергетикой так не получается — она требует преференций, госдотаций и освобождения от налогов.
По сообщениям СМИ, провалилась именно попытка технико-экономического обоснования сооружения АЭС. «Большие реакторы налагают финансовое бремя на Королевство», – пишет газета The Jordan Times. Примерная стоимость АЭС с двумя реакторами ВВЭР-1000 составляет 10 млрд долларов. В СМИ назывались ориентировочные сроки ввода в эксплуатацию первого энергоблока – 2024 год, второго – 2026 год. Теперь стало ясно, что такая АЭС не будет построена.
Однако отказ от идеи строительства АЭС не означает разрыв Соглашения. Дело в том, что Иордания не давала обещаний строить АЭС, а лишь соглашалась провести необходимые исследования. В результате детального изучения вопроса принято решение о нецелесообразности сооружения крупной атомной электростанции.
Аюб Абу-Дайе (Ayoub I Abu-Dayyeh), инженер-исследователь иорданского университета Алзайтонах (Alzaytoonah University) приветствует решение отказаться от строительства АЭС в Иордании.
В интервью «БЕЛЛОНЕ» он сказал:
«Золотое правило» состоит в том, чтобы избегать использование атомной энергии, если есть альтернативы. В Иордании у нас есть альтернативы. К 2021 году у нас 25% электроэнергии может производиться из возобновляемых источников, а 15% – из сланцевой нефти и газа. У нас огромные запасы сланцев, их нам хватит на тысячу лет.
Ядерная энергетика должна быть исключена из наших планов. Есть также вопросы экологические, вопросы ответственности за аварии и инциденты. Такая бедная страна как Иордания никогда не сможет справиться с последствиями ядерной катастрофы!»
Аюб Абу-Дайе также критикует выбор площадки возможного расположения АЭС (Кусейр Амра района Азрак) – в 45 километрах от столичного аэропорта и в 20 километрах от Азры, одного из крупнейших водохранилищ страны. В случае радиоактивного загрязнения воды возникнет угроза существованию страны, считает он.
Россия обещала забирать ОЯТ
Ещё одним возможным препятствием для сооружения росатомовской АЭС в Иордании мог стать вопрос обращения с радиоактивными отходами, в том числе с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ). Соглашением предполагалось, что собственник АЭС «несёт ответственность за обращение с отработавшим ядерным топливом, радиоактивными отходами и вывод из эксплуатации АЭС, включая обязательства по финансированию такого обращения в соответствии с законодательством Иорданского Хашимитского Королевства». Из опыта других стран известно, что обращение с отработавшим ядерным топливом, радиоактивными отходами и вывод из эксплуатации АЭС – работы технологически сложные и весьма дорогие. Но если иорданскую АЭС предполагалось освобождать от уплаты налогов, обязательных для других объектов энергетики, то не ясно, как же можно было обеспечить финансирование этих работ.
По соглашению, поставку ядерного топлива, «принимая во внимание конкурентные мировые цены», должна была обеспечивать российская сторона. «Ядерное топливо, полученное от российских уполномоченных организаций и отработавшее на АЭС, возвращается в Российскую Федерацию на условиях, определенных Сторонами в отдельном соглашении», – говорится в 13-и статье Межправительственного соглашения 2015 года.
Однако действующее российское законодательство разрешает ввоз ОЯТ с иностранных АЭС только для целей временного технологического хранения или «переработки» (то есть извлечение плутония и урана). Но отходы «переработки» должны быть возвращены в страну происхождения ОЯТ, в данном случае – в Иорданию. Статья 48 Федерального закона от 10.01.2002 N 7-ФЗ (ред. от 31.12.2017) «Об охране окружающей среды» допускает «ввоз в Российскую Федерацию из иностранных государств облучённых тепловыделяющих сборок ядерных реакторов для осуществления временного технологического хранения и (или) их переработки», но при этом устанавливает «приоритетность права возвратить образовавшиеся после переработки радиоактивные отходы в государство происхождения ядерных материалов или обеспечить их возвращение». Очевидно, что для Иордании перспектива получения из России «образовавшихся после переработки радиоактивных отходов» не выглядит привлекательной. Альтернативой вывозу иорданского ОЯТ на переработку в Россию может стать сооружение собственного пункта хранения иди захоронения опасных отходов, но это тоже весьма затратный и потенциально опасный проект.
Насколько реальна переориентация на «малые модульные» реакторы?
Иордания теперь сфокусируется на «малых модульных» реакторах, цитирует анонимный правительственный источник газета The Jordan Times. Если Иордания продолжить исследования возможности строительства АЭС с «малыми модульными» реакторами, то, очевидно, потребуется внести существенные изменения в межправительственное соглашение с Россией или заключать новое соглашение. Но, поскольку у «Росатома» пока нет наземных реакторов категории «малые модульные», вряд ли стоит ожидать какого-то продвижения в этом направлении. Иордания проводит консультации с южнокорейскими компаниями KAERI и KEPCO, китайской CNNC и британской Rolls-Royce. Но и у этих компаний нет опробованных и готовых для экспорта «малых модульных» реакторов.
«Ядерная энергетика остаётся дорогим и рисованным решением, и движение в сторону «малых модульных» реакторов не решит всех проблем этой технологии», – пишет газета The Jordan Times. Аюб Абу-Дайе также не считает разумной идею переориентации на малые реакторы: «В области использования «малых модульных» реакторов ни у кого в мире нет достаточного опыта их использования. Новая технология должна быть опробована, исследована, новое оборудование должно проработать по крайней мере десять лет, так утверждает МАГАТЭ. На данный момент это не опробованная технология. Новые реакторы надо сначала опробовать в стране-производителе, и лишь потом, лет через десять предлагать на экспорт».
Рост доли ВИЭ делает атомную энергетику экономически неприемлемой
После подписания Межправительственного соглашения в 2015 году агентство «РИА Новости» писало: «важнейшим элементом [реализации Соглашения] должны стать работы по созданию общественной приемлемости атомной энергетики в Иордании». Каких-либо серьёзных протестов общественности против сооружения АЭС не наблюдалось, хотя проживающие в районе выбранной площадке племена и обещали защищать источники воды от строителей АЭС всеми силами. В случае Иордании неприемлемость атомной энергетики обусловлена в первую очередь экономическими факторами, наличием менее опасных и менее дорогих альтернатив.
По данным Международного агентства по возобновляемой энергии (IRENA) в Иордании с 2015 года начался резкий рост установленной мощности ветровых и солнечных электростанций. В 2017 году в стране мощность солнечных электростанций составляла 362,5 МВт, ветровых – 198,4 МВт. Это уже сравнимо с мощностью «малого модульного» реактора. Поскольку по всем прогнозам доля возобновляемых источников энергии продолжит увеличиваться, перспективы реанимации атомного проекта выглядят плачевно.
«Росатом» предложил изменить условия строительства АЭС в Иордании
Компания «Росатом» предложила Иордании профинансировать строительство АЭС за счет банковского займа вместо госкредита, сообщил РБК пресс-секретарь Комиссии по атомной энергии Иордании Фаез Абу Гаууд. По его словам, пока российская сторона не представила свое окончательное решение и не предложила конкретный банк в качестве возможного источника финансирования. «Но Иордания, конечно же, предпочитает работать напрямую с российским правительством, без задействования какого-либо банка», — отметил Абу Гаууд. Представитель «Росатома» заявил, что ход переговоров не комментирует.
Вопрос финансирования остается единственным препятствием на пути к заключению контракта: технические и технологические условия проекта, по словам Абу Гаууда, полностью согласованы. Он отметил, что иорданской стороне прежде всего нужно «изучить, что это за банк, размер его капитала, какая у него репутация — от этого многое зависит».
Российская атомная монополия имеет заказы на 34 блока АЭС по всему миру — это больше, чем у любой из мировых компаний. Основой всех ее проектов, помимо тех, что реализуются полностью за счет заказчика, до сих пор выступали госкредиты.
«Чтобы переключиться на банковское финансирование зарубежных проектов, госкорпорации предстоит найти банк или банки, которые будут готовы вложиться в долгосрочный и технически сложный атомный проект с учетом также страновых и валютных рисков. И самое главное, которые будут готовы предложить низкую стоимость такого финансирования», — считает заместитель директора группы «Корпоративные рейтинги» Standard & Poor’s Ratings Services Сергей Горин.
На этой неделе иорданские СМИ со ссылкой на правительственный источник сообщили, что «Росатом» собирается выйти из проекта в Иордании. По их данным, российская компания уже подала заявку на выход, а Комиссия по атомной энергии страны якобы уже рассматривает предложения ее конкурентов. Но впоследствии Комиссия по атомной энергии Иордании опровергла эти сообщения, заявив, что продолжает переговоры с россиянами. «Эти заявления безосновательны и не соответствуют действительности», — сказал Абу Гаууд. Это подтвердил РБК и представитель «Росатома».
В июне 2017 года в ходе выставки «Атомэкспо» директор блока по развитию и международному бизнесу госкорпорации Кирилл Комаров говорил журналистам, что «так называемое инвестиционное решение по проекту [в Иордании] должно быть принято до конца 2017 года». По словам пресс-секретаря Комиссии по атомной энергии Иордании, решение о продолжении или прекращении сотрудничества в рамках этого проекта будет принято примерно через месяц.
Конкуренты России — Китай и Южная Корея — тесно сотрудничают с Иорданией. Южная Корея уже построила исследовательский реактор для университета Иордании. Между двумя странами действуют соглашения о сотрудничестве в атомной энергетике, как и между Иорданией и Китаем.
Самостоятельный «Росатом»
Бывший первый заместитель министра экономического развития Алексей Лихачев, который в октябре 2016 года возглавил «Росатом», обещал научить госкорпорацию самостоятельно зарабатывать деньги на мировом рынке. «Возможности государства по поддержке атомной отрасли не безграничны, особенно в текущей экономической ситуации. Источником для движения корпорации вперед, источником для исследований, инноваций и технологического обновления должны стать коммерческие проекты. Другими словами, мы должны научиться самостоятельно зарабатывать деньги. При этом, если мы хотим быть по-настоящему глобальной компанией, мы должны научиться зарабатывать деньги на мировом рынке», — заявил он в феврале 2017 года корпоративному изданию «Страна Росатом».
«То, что госкорпорация сейчас отказывается от государственного финансирования в пользу коммерческих кредитов, скорее, плюс», — полагает главный редактор Atominfo Александр Уваров. Он называет госкредит пережитком прошлого, так называемой эпохи ядерного ренессанса, когда условия на рынке диктовал заказчик. «Теперь ситуация поменялась, «Росатом» может заявлять выгодные ему условия. Иордания не самый перспективный заказчик, она затянула переговоры на годы, с трудом определилась с площадкой, а на ее границе ведутся военные действия», — указывает он.
То, что госфинансирование амбициозных проектов небезгранично, было понятно еще в 2013 году, когда рост российской экономики замедлился, отметил Горин из Standard & Poor’s Ratings Services. «Но «Росатому» будет непросто убедить клиента в надежности предлагаемого альтернативного долгосрочного финансирования, которое вдобавок должно быть относительно дешевым, чтобы конкурировать с китайскими предложениями», — добавил он. С другой стороны, у «Росатома» и так очень внушительный портфель заказов по строительству АЭС за рубежом, поэтому он может обойтись без новых проектов, заключает эксперт.