Строительство в олимпийском парке - Stroit.top - ваш строительный помощник

Новый проект концертно-театрального комплекса «Сириус» и концепция развития Олимпийского парка в Сочи

В рамках Петербургского экономического форума с 5 по 8 июня 2019 года прошла презентация проекта концертно-театрального комплекса «Сириус», который будет построен в Сочи.

Новый проект был выбран после проведения международного конкурса. В марте 2019 года был объявлен его победитель — проект архитектора Андрея Литвинова из Санкт-Петербурга. Кстати он же автор Центра художественной гимнастики, который возводится около Ледовой арены «Айсберг».

Концертно-театральный комплекс «Сириус» возведут недалеко от железнодорожного вокзала «Олимпийский парк». Начало строительства намечено на октябрь 2019 года.

Внешний облик здания будет напоминать горы и на фоне Кавказских гор комплекс должен смотреться как единое целое. Благодаря параметрическому фасаду, здание будет динамичным и восприниматься с разных ракурсов по-разному. Площадь концертного комплекса «Сириус» составит 33 000 кв. м. Главный зал вместит 1300 зрителей, малый камерный зал рассчитан на 350 человек.

Разработкой интерьеров также занималось архитектурное бюро Lifequaliti Андрея Литвинова. В дизайне много светлых тёплых тонов, натурального дерева и многосветных пространств. Консультантом по акустике выступил всемирно известный Ясухиса Тойота, спроектировавший более 50 концертных залов по всему миру.

В комплексе будут располагаться три репетиционных зала: универсальный зал, зал для оркестра и балетный зал. На прилегающей к концертно-театральному комплексу территории предусмотрена возможность проведения open-air концертов.

– Да, это следующий этап. Образовательный центр существует достаточно давно. Пришло время для его развития в формат университета. Логично создать здесь, в самых лучших на территории России климатических условиях, именно технико-внедренческую зону. Где соберутся филиалы лучших технологических компаний, которые занимаются исследованиями, развиваются и являются примером для других компаний в своей отрасли. Составляют конкуренцию на международном рынке, но являются российскими. Хочется обеспечить этим филиалам комфортные условия с точки зрения проживания, бытовой инфраструктуры. Построить детские садики, апартаменты для проживания, школу, спортивный комплекс.

Чтобы это был некий кластер, в котором находятся как сами представительства компаний со своей спецификой — у кого-то офис, у кого-то лаборатория, производство или студия, так и район, где будут проживать сотрудники филиалов. Это отдельный проект, который реализуется под управлением «Сириуса» при участии резидентов, с которыми «Сириус» проводит исследования, изучает российский рынок, отрасль, встречается, приглашает лучшие из компаний принять участие в создании иннокластера. Чтобы собрать под одной крышей лучших. Поэтому параллельно ведутся переговоры с резидентами – у каждого свои потребности, задачи, необходимые условия. Мы находимся в процессе создания концепции, которая отталкивается от обратной связи от резидентов. Эта работа будет длиться еще в течение полугода, после чего начнется дальнейшее проектирование.

— На какой стадии реализации университет и кампус?

– Утверждён мастер-план, задача которого – разместить все необходимые инфраструктурные объекты. Центром кампуса станет университетский парк, вокруг формируется сам университет, студенческий городок, апартаменты преподавателей и спортивный комплекс. Парк создаёт общественную зону, где студенты смогут проводить время на улице, сидеть на траве и заниматься. Есть также водные поверхности, защитные конструкции от солнца. Одна из «фишек» – практически постоянный штиль в определённых местах. На прибрежной территории, несмотря на высокую температуру, всегда ветрено. Мы в специальной программе произвели аэродинамический расчёт, в соответствии с которым расположили здания. С помощью правильных углов и поворотов построек вокруг парка мы рассредоточили ветровые потоки в проходные зоны, а в рекреационной зоне с инфраструктурой для работы или отдыха на открытом воздухе все время будет штиль. Использование такого программного обеспечения позволяет оптимизировать погодные условия. Поэтому если посмотреть на расположение построек на плане, может показаться странным, почему они так хаотично повёрнуты. На самом деле это соответствует замыслу, и это – оптимальная расстановка углов, которая базируется на данных по статистике ветров в регионе за последние 50 лет.

— Вы предлагаете соединить парки, кампус и технико-внедренческую зону некой дорогой?

– Это скорее единый пешеходный каркас, который образует кольцо, связывающее эти объекты между собой. В местах, где он пересекается с автомобильными дорогами, мы формируем пешеходные мосты, дальше спускаемся и снова идем по земле. Препятствия в виде перекрестков и дорог мы обходим за счёт создания второго уровня, и пешеходный каркас получается непрерывным. Это также несёт в себе функцию навигации, когда человек понимает, если он вышел на эту красную дорожку, он дойдёт до цели. Это как некий магнит. Если ты отошёл куда-то в сторону, ты всегда увидишь эту дорогу. А выйдя на неё, всегда можно будет попасть во все зоны. Сейчас территория очень сложная для восприятия. На ней можно заблудиться, непонятно, куда идти, поэтому пешеходный каркас служит ещё и неким навигационным маршрутом, который формирует чувство безопасности, понимание, что я не потеряюсь, потому что рядом со мной всегда есть пешеходный каркас.

— Ориентир, который люди всегда найдут?

– Ориентир, который всегда будет в зоне визуального доступа. Мы хотим сделать его ярким за счёт дизайна. Дорожное покрытие хочется сделать по всему кольцу одной фактуры, одного цвета. Тогда всегда понимаешь, что ты вышел именно на эту дорогу. Визуальное притяжение мы будем формировать разными методами. Это пока только идея. В каких-то городах ориентирами являются небоскрёбы. У нас нет высотных зданий, поэтому мы должны использовать другие средства, чтобы люди чувствовали себя в безопасности. Именно с точки зрения ориентации в пространстве.

— Вы планируете обновление существующих соседних кварталов?

– Они уже сформированы. Там живут люди: малоэтажная застройка, частный сектор, где-то есть четырехэтажные дома, разбросанные по всей территории отели. Без этих районов и жилых домов все-таки не было бы устойчивого развития. Нельзя создать искусственную территорию, искусственный город. Мы можем только показать пример, а районы должны меняться параллельно, но сами. Это всё не происходит за месяц, год, три года… Кто знает, может быть, в будущем это станет третьей столицей. Здесь есть точки притяжения, уже много вложено в эту территорию, есть олимпийская инфраструктура. Процесс надо довести до конца, не бросать его на полпути, ориентируясь на одну цель. Олимпиада сделала первый шаг, не решила все проблемы, но создала предпосылки, которыми нужно пользоваться. А тематика образовательного процесса как раз сейчас является вектором развития.

Полное интервью Ирины Корбат с архитектором Андреем Литвиновым можно прочитать на сайте «Фонтанка.ру»

Если Вам важно и нужно то, о чём мы пишем, поддержите нас небольшим пожертвованием: Благодарим!

Источник

Олег Шишов: О том, как на самом деле проходила «олимпийская стройка» в Сочи

ООО «Мостовик» – одно из крупнейших проектных и строительных предприятий России. Компания была одним из крупнейших подрядчиков при подготовке к саммиту АТЭС-2012 во Владивостоке и Олимпиаде-2014 в Сочи. Кроме того, летом 2012 года «Мостовик» стал генеральным подрядчиком проекта всесезонного горнолыжного курорта «Ведучи» в Чечне. В том же году был заключен госконтракт на развитие Новороссийского транспортного узла.

XXII Олимпийским зимним играм «Мостовик» построил несколько десятков объектов на общую сумму более 70 млрд рублей: сеть автомобильных дорог и инженерных сетей Олимпийского парка; мосты, дороги и развязки в Сочи и на совмещенной дороге в Красную Поляну; вокзальный комплекс «Адлер»; горнолыжный комплекс «Альпика-сервис», ледовый дворец «Большой», центр санного спорта «Санки», гостиницу «BridgeResort 4*» на 700 мест и т.д.

Весной 2014 года генеральный директор и основной бенефициар ООО НПО «Мостовик» Олег Шишов объявил о банкротстве компании. Поводом стал иск Сбербанка о взыскании 18,9 млрд рублей. Еще 2 млрд рублей с «Мостовика» пытались взыскать власти Сочи.

В конце октября 2015 года Генпрокуратура РФ утвердила обвинительное заключение в отношении О. Шишова по статье «Пособничество в растрате». По данным следствия, он способствовал директору ФГУП «Дирекция по строительству в ДФО» Андрею Поплавскому в растрате денежных средств, выделенных на строительство Приморского океанариума. Ущерб оценивается в сумму около 1 млрд рублей.

В интервью газете «Ведомости» Олиг Шишов рассказал об истории взаимоотношений «Мостовика» с государственными заказчиками, а также о причинах краха своей компании.

Портал ЮГА.ру приводит часть интервью, посвященную подготовке к сочинской Олимпиаде-2014. С полным текстом можно ознакомиться здесь.

Когда вы приняли решение строить в Сочи? Чем руководствовались при этом? Каковы были ваши ожидания – что в итоге должна была вам дать в финансовом плане и проч. реализация сочинских проектов?

– Участие «Мостовика» в Сочи началось в 2008 году после подачи скромной заявки на конкурс по проектированию и строительству Большой ледовой арены (БЛА). «Олимпстрой» признал нас победителем. При подаче заявки в существовавшей тогда нормативной базе стоимости работ в Сочи мы рассчитывали на прибыль в 3–5%. Но и проект пришлось сильно менять, и государство искусственно – нормативно – снизило стоимость работ, а реально стоимость и работ, и материалов сильно выросла. Все это привело к колоссальным убыткам «Мостовика» и других подрядчиков Сочи.

Помните, насколько снизилась контрактная цена и сколько вы потратили?

– По каждому конкретному объекту здесь, в сизо, я затрудняюсь ответить. Объектов было много и некоторые даже с небольшой прибылью, но в целом в результате принятых государством оценок стоимости работ «Мостовик» понес убытков около 15,4 млрд рублей. Это разница между фактически произведенными обоснованными затратами для выполнения этих работ и оплаченной нам суммой.

Как так получилось, что вы взяли самое большое количество объектов? С кем из федеральных чиновников советовались?

– Город Сочи абсолютно не был готов к столь грандиозному событию, как проведение зимней Олимпиады. Транспортная и коммунальная инфраструктура была плохо развита или отсутствовала, а нужных спортивных сооружений не было вообще. Конкуренты Сочи из Южной Кореи и Австрии имели уже практически все, но МОК поверил России, лично президенту Путину, и начался плохо организованный аврал.

Все заказчики нуждались в квалифицированных подрядчиках, способных выполнить работы в условиях отсутствия проработанных проектов. Формально они были, что позволяло проводить конкурсы, но большинство наиболее значимых проектов были кардинально переработаны и получили повторные заключения. Подрядчики должны были выполнять работы и параллельно проектировать! Мало кто был способен на это.

«Мостовик» часто до Сочи работал в таких условиях, и, проявляя свою квалификацию и патриотизм, мы втянулись в олимпийские проекты по самые уши. Это нас и погубило. Никто из чиновников нас не поддерживал. Нас погубила наша инициатива и безотказность, то, что мы брались за самые «дохлые» проекты. Всего «Мостовик» выполнил несколько десятков сложнейших проектов на общую сумму более 70 млрд рублей.

«Мостовик» запроектировал и построил десятки мостов, дорог и развязок на совмещенной дороге в Красную Поляну и в городе, уникальный вокзальный комплекс «Адлер», «Альпика-сервис», Олимпийский парк, ледовый дворец «Большой», центр санного спорта «Санки», всю сеть автомобильных дорог и инженерных сетей Олимпийского парка (далее – совмещенный лот), гостиницу «BridgeResort 4*» на 700 мест, много других объектов. Все объекты выставлялись на торги. Но в них мало кто принимал участие – как правило, один или два участника, и то их уговаривали участвовать заказчики. На объектах РЖД мы были субподрядчиками.

Вы понимали, что идете на большой риск? Гарантировал ли кто-то из чиновников, что при превышении стоимости компании компенсируют разницу?

– Проекты для проведения торгов были очень низкого качества. Как эпидемия какая-то, но для меня объяснимо: на начальном этапе олимпийской стройки, которую заранее не готовили, проекты делали быстро всего несколько малоизвестных компаний. Для большинства проектов была характерна плохая (мягко сказано) геологическая изученность. Мы это понимали, и по большинству проектов нам удавалось записать, что стоимость предварительная и может быть изменена после детальной проработки и повторной экспертизы.

В этих условиях мы, конечно, сильно рисковали, но выходить из наших важных проектов было нельзя, так как неминуемо был бы срыв Олимпиады. Например, без санно-бобслейной трассы (СБТ) зимняя Олимпиада не проводится. Но и кроме СБТ на нас висело очень много. Чиновники требовали исполнения работ в срок, делая во всем виновными подрядчиков и используя вместо помощи методы запугивания.

Но кроме плохих проектов, выставленных на торги, была губительная по отношению к подрядчикам государственная политика утверждения сильно заниженных индексов стоимости строительных работ в Сочи. К концу стройки в 2013 г. индексы выросли до их значений в начале 2008 года, а реальные стоимости работ и материалов, естественно, росли. Конечно, нам постоянно говорили: пройдите экспертизу, выработайте – сделайте, не подведите, и мы рассчитаемся. И мы рассчитывали на это. Действительно, зачем государству разорять тех, кто без выходных, сутками, вложив все, что имел, включая личное, выполнял порой очень сложные и опасные работы и откликался на все просьбы «о спасении Родины».

Правда ли, что сначала СБТ стоила 3 млрд рублей, а вы потом пытались согласовать стоимость в 12 млрд рублей? Если нет, то приведите, пожалуйста, правильные цифры.

– СБТ – самый сложный и ответственный объект олимпийской программы. Минрегионразвития назвало его «расстрельным». Это не просто технически сложный объект, но единственный взрывоопасный – в случае такого форс-мажора последовало бы отравление всего живого на большой площади, так как для охлаждения этого лотка в 2013 м с перепадом высоты в 132 м используется 72 т чистого аммиака. Главной трудностью была высокая оползневая опасность выбранного и утвержденного без изысканий места ее расположения. И очень сложный склон в связи с этим для производства работ. Малейший, на несколько миллиметров, сдвиг оползня мог вызвать чудовищную трагедию мирового масштаба. Но «Мостовик» выполнил эту опасную работу, не допустив, как саперы, ни одной ошибочки, в срок.

Основные затраты, конечно, были в сооружении противооползневых очень мощных, глубиной до 42 м, буровых стен. Совсем рядом на трамплинах при стоимости трамплинов в 120-140 млн рублей потратили более 8 млрд рублей на противооползневую защиту, и все равно произошли очень большие оползни. СБТ не могла стоить 3 млрд рублей. В Европе последние построенные трассы (Турин) стоят примерно 100–120 млн евро без противооползневой защиты, транспортной инфраструктуры и без такой, как у нас, выразительной архитектуры. К нашему великому разочарованию, государство не стало компенсировать объективно наши затраты.

Наша СБТ – первая и единственная в России предназначенная для проведения соревнований для мужчин и женщин по бобслею, санкам и скелетону в строгом соответствии с международными требованиями. Но самое главное – мы исправили ошибки в геометрии трассы, выданной нам иностранными спецами, и обеспечили рядом мер безопасность спортсменов, что было отмечено как выдающееся достижение. На СБТ нам компенсировали только 6,7 млрд рублей, и наши убытки составили более 6 млрд рублей.

То есть вы предоставили заказчику документы, подтверждающие дополнительные затраты? С какой формулировкой вам отказали?

– Заказчик не принимал фактически обоснованные затраты. Для реализации олимпийских проектов мы брали кредиты. Принципиально эта ситуация была для всех объектов и заказчиков, но какие-то объекты, как БЛА, неприбыльные, но без больших потерь, а какие-то, как СБТ и совмещенный лот (несколько объектов), были очень проблемные и убыточные.

Сочинскую стройку курировал Дмитрий Козак. Вы ему говорили про эти проблемы? Как он реагировал?

– Я часто общался с разными руководителями олимпийского проекта (с Козаком, Гапликовым, Рейльяном и др.) по вопросам некачественных проектов, несоответствующего ценообразования, недостаточности финансирования, необходимости компенсации затрат, не включенных в проект, и т. д., но, как правило, отправляли выше, в госэкспертизу и еще куда, как у Зощенко: «Потом когда-нибудь, может быть, половину».

Мы все были загнаны в цейтнот. Например, по совмещенному лоту мы с 2011 года начали активно требовать от заказчика выноса сетей (более 700), освобождения площадок под дороги и инженерные сети, но в основном самим удавалось договариваться и с местными жителями о вырубке деревьев, сносе сараев и т. д., но в 2013 году мы уже были в очень сильном цейтноте, и это тоже влияло на наши затраты, увеличивая их.

В каких банках вы кредитовались и на каких условиях? Подо что они давали кредиты? Понимали ли банки, что деньги они могут не вернуть?

– Кредиты мы брали в разных банках, но основные – это Сбербанк, Альфа-банк, под 9-12% годовых. Общая кредиторская задолженность перед банками на февраль 2014 г. составляла 40 млрд рублей Сроки погашения были разные – от одного года до пяти лет. Целевых кредитов было очень мало, в основном под общую деятельность. Под залог брали финансовые потоки по договорам, основные фонды и прочие активы, и, конечно, были личные гарантии руководителей. Банки, как и мы, рассчитывали, что с нами рассчитаются, иначе они денег не давали, это точно.

Когда вы поняли, что финансирование не то, на которое вы рассчитывали? Как пытались решить финансовые проблемы?

– Подозрения, что мы попадем под убытки, появились в конце 2012 г., но окончательный ужасный итог мы получили в мае 2014 г. Я лично и сейчас не понимаю, за что с нами так обошлось государство, сэкономив на подрядчиках, только ГК «Олимпстрой» вернул в бюджет, по разным данным, от 20 млрд до 40 млрд рублей, но разорили тех, кто был наиболее патриотичен. Мы и сроки срывали, так как строили за свои, кредитные и из других источников.

Но «Мостовик», в отличие от многих подрядчиков, и качество не снижал, и безопасность на всех объектах обеспечил, и помогал доводить брошенные другими подрядчиками объекты перед Олимпиадой или помогал, как по Центральному стадиону, спасая ситуацию перед открытием.

Беда «Мостовика», что ему достались самые тяжелые работы, СБТ и совмещенный лот, и то, что мы не отказывались помогать там, где было хуже всего, включая благоустройство Олимпийского парка, а затраты на условия работы в «режиме безопасности» вообще никто не рассматривал.

Изначально вы знали, сколько получите за проект, почему шли на увеличение затрат? Ведь контракты – с жесткой договорной ценой и доказать завышение сложно?

– Изначально, из нашего производственного опыта, мы рассчитывали на объективность госзаказчика, что подтверждали разного уровня чиновники. Главная формула строительства этих объектов при отсутствии проекта была «запроектируйте и постройте качественно и в срок, а после мы компенсируем затраты».

Насколько вам пришлось увеличивать штат сотрудников под олимпийские стройки? Откуда брали специалистов? Что было самым сложным в олимпийских стройках? Как решали эти вопросы?

– Основной стратегией «Мостовика» с самого его появления в 80-х была подготовка и привлечение нужных высококвалифицированных кадров. Реализация уникальных проектов родила комплексную структуру – наука, проектирование (более 1000 проектировщиков), мощнейшая, самая современная стройиндустрия и современные технологии. В 2013 году в «Мостовике» было более 20 000 работающих, и беда в том, что на финише олимпийской стройки мы стянули в Сочи очень большую часть своего ресурса.

Самым сложным в Сочи у всех заказчиков было то, что почти все объекты имели очень плохую проектную проработку. А ошибки в проекте при строительстве могут дать фатальный результат. Что мы и получили. В итоге мы отработали по максимуму своих возможностей, вложив в олимпийский проект по всем заказчикам 20,6 млрд рублей (в том числе 5,2 млрд рублей инвестиционных – в гостиницу). В 2013 году выручка компании была более 45 млрд рублей.

Что вы ощутили, когда все объекты были сданы? Сказал ли вам кто-то из должностных лиц «спасибо» за работу? Если да, то кто. Если нет, то как думаете, почему?

– Когда все объекты были сданы, уже во время Олимпиады почувствовал опустошение. Во время Олимпиады был в Сочи, мы помогали в эксплуатации наших объектов. «Благодарность», конечно, получил – назвали антигероем. Сейчас в «Матросской Тишине», наблюдая со стороны, как растаскивают «Мостовик» за копейки, понимаю, может быть, и правильно – нельзя так слепо верить чиновникам. В итоге пострадал и бюджет Омской области, и около 100 000 омичей – людей хороших, квалифицированных, патриотов.

И после Олимпиады «Мостовик» можно было спасти – доверив нам Керченский мост. Мы официально предлагали построить за 155 млрд рублей. Но и не только этот объект. У нас было действующих контрактов более чем на 50 млрд рублей, а перспективных, в основном за пределами России, – более чем на 40 млрд долларов. Кредиторам был выгоден работающий, а не мертвый «Мостовик», но нас просто убили.

Источник

Новый проект концертно-театрального комплекса «Сириус» и концепция развития Олимпийского парка в Сочи

Олег Шишов: О том, как на самом деле проходила «олимпийская стройка» в Сочи

Читайте также: