Владимир Высоцкий — Пародия на плохой детектив: Стих
Опасаясь контрразведки,
Избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,
Вечно в кожаных перчатках —
Чтоб не делать отпечатков, —
Жил в гостинице «Совейской» несовейский человек.
Джон Ланкастер в одиночку,
Преимущественно ночью,
Щёлкал носом — в нём был спрятан инфракрасный объектив;
А потом в нормальном свете
Представало в чёрном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив:
Например, клуб на улице Нагорной
Стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад,
Искаженный микроплёнкой,
ГУМ стал маленькой избёнкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.
Но работать без подручных —
Может, грустно, а может — скучно.
Враг подумал — враг был дока, — написал фиктивный чек,
И где-то в дебрях ресторана
Гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несовейский человек.
Епифан казался жадным,
Хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем так: подручный Джона
Был находкой для шпиона —
Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел!
«Вот и первое заданье:
В три пятнадцать возле бани
(Может, раньше, а может — позже) остановится такси.
Надо сесть, связать шофёра,
Разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-би-си.
А за это, друг мой пьяный, —
Говорил он Епифану, —
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!»
…Враг не ведал, дурачина:
Тот, кому всё поручил он,
Был чекист — майор разведки и прекрасный семьянин.
Да, до этих штучек мастер
Этот самый Джон Ланкастер.
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек:
Обезврежен он, и даже
Он пострижен и посажен.
А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.
Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,
Вечно в кожаных перчатках, чтоб не сделать отпечатков,
Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.
Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,
Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный объектив.
А потом в нормальном свете, представало в черном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив.
Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,
Наш родной центральный рынок стал похож на грязный склад.
Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой.
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.
Но работать без подручных может грустно, может скучно,
Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек,
И, где-то в дебрях ресторана, гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем, так: подручный Джона был находкой для шпиона.
Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.
Вот и первое заданье: в 3.15, возле бани,
Может раньше, может позже остановится такси,
Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.
А за это, друг мой пьяный, – говорил он Епифану, –
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин..
Враг не ведал, дурачина: тот, кому все поручил он,
Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.
Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер,
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек.
Обезврежен он и даже он пострижен и посажен,
А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.
««« Песня о любви к Родине »»»
Патриот России редкий, ас промышленной разведки
(Под любой секрет военный ключ умело подбирал) –
Был при царственной персоне на туманном Альбионе
Наш Матвей Иваныч Платов, храбрый русский генерал.
И с царём и в одиночку он ходил и днём и ночью
По музеям и заводам, где и тырил чертежи,
Но твердил в любой беседе, на фуршете ль, на обеде:
«Ваши люди лишь не плохи, а вот наши – хороши!»
Как английский люд не бился – ничему не удивился,
Чем немало озадачил их научный коллектив,
И презент, блоху стальную, осмеял, как хрень чудную,
Мелкоскоп в карман, однако, для комплекта прихватив.
«Где найти таких засранцев, опозорить чтоб британцев. »
Платов думал. Платов – дока! Платов – это голова.
И когда в пути, под Тулой, подвернулся тип сутулый –
Он и был трудоустроен (правда, в матерных словах).
Этот тип казался хилым; простаком, но не дебилом;
Средь своих, родных и близких, назывался он Левшой.
В общем, так: за литр водки не найти ценней находки!
Так попасться может каждый, если поит чин большой.
Вот и первое заданье: «Англосаксам в назиданье
Ты с блохой придумай что-то, как мы можем на Руси –
Пусть в тоске дела бросают, локти пусть себе кусают,
А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.
И ещё: надень тулупчик и в Британию, голубчик,
Вслед за мною собирайся – за разведчика сойдёшь.
Спросит кто: «Продать секреты?» – покупай, не жми монеты;
Если где чертёж добудешь – переправишь мне чертёж.
Шаг за шагом, друг мой пьяный, в знаньях мы сотрём изъяны,
Просвещенная Россия в космос свой направит взор!»
Знал бы он, что в век ракетный наш народ такой же бедный,
И по снегу в сёлах дети по нужде бегут на двор.
Да, стратегом был, ребята, наш Матвей Иваныч Платов!
Чтил державы интересы, знал и помнил – что почём;
А сейчас продажной власти наплевать, какой ты мастер,
И, в итоге, те же ружья чистим тем же кирпичом.
Возле бани в семь пятнадцать остановится такси
Пародия На Плохой Детектив
Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом « мистер Джон Ланкастер Пек»,
Вечно в кожаных перчатках — чтоб не делать отпечатков, —
Жил в гостинице « Советской» несоветский человек.
Джон Ланкастер в одиночку, преимущественно ночью,
Чем-то щелкал, в чем был спрятан инфракрасный обьектив.
А потом в нормальном свете представало в черном цвете
То, что ценим мы и любим, чем гордится коллектив.
Клуб на улице Нагорной стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок стал похож на грязный склад.
Искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.
Но работать без подручных — может, грустно, может скучно.
Враг подумал, враг был дока, — написал фиктивный чек.
И где-то в дебрях ресторана гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Епифан казался жадным, хитрым, умным, плотоядным,
Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.
В общем, так: подручный Джона был находкой для шпиона.
Так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел.
— Вот и первое заданье: в три пятнадцать, возле бани,
Может, раньше, может, позже, остановится такси.
Надо сесть, связать шофера, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си.
А за это, друг мой пьяный, — говорил он Епифану, —
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…-
Враг не ведал, дурачина, — тот, кому все поручил он,
Был чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.
Да, до этих штучек мастер этот самый Джон Ланкастер.
Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек.
Обезврежен он, и даже он пострижен и посажен.
А в гостинице « Советской» поселился мирный грек.